Тиэль: изгнанная и невыносимая

— Нет-нет, лейдин, просто мы не… — Юноша в очередной раз смешался.

— В городе о тебе, лейдин, ходит слухов не меньше, чем о духе Проклятого Графа, — приостановившись на пороге и для страховки вцепившись пальчиками в косяк правой рукой, а левой — в полу мужниной куртки, прочирикала Лимель.

— М-да? — приподняла брови эльфийка. — И каких же?

— Говорят, ты почти безумна и наполовину сама призрак, потому особняк и дух оставили тебя в живых, — одним махом выпалила блондиночка и отважно зажмурилась, ожидая волны гнева хозяйки. — Ты помогаешь тем, кто поистине отчаялся, и караешь пришедших из праздного любопытства! Плату берешь большую, но померную каждому просителю в час истинной нужды.

— Хм, некое рациональное зерно в этих слухах, пожалуй, есть, — со смешком прикинула Тиэль и оптимистично заключила: — Мне нравится! Потому сегодня заманивать вас в подвалы и скармливать голодному призраку не буду!

Нервные гримасы и звуки, вырвавшиеся у молодоженов, на нормальное веселье походили мало. Правила хорошего тона рекомендуют посмеяться над шутками хозяина дома, даже не очень смешными, но как-то совсем не смешно, когда речь идет о подвалах и призраке. Потому еще раз горячо поблагодарив травницу, Лимель и Кайро удалились с быстротой, чуть-чуть недотягивающей до понятия «бег».

— Уф, — захлопнув за визитерами дверь, выдохнула Тиэль и, почесывая зудящую кожу головы, сбросила полусапожки. Босиком, чтобы не пачкать домашние туфельки, пошлепала на кухню. Почему-то даже камень в особняке всегда казался эльфийке приятно теплым. Наверное, дом по-своему заботился о здоровье живой хозяйки, которая наконец-то навела в нем хоть подобие порядка и почти избавила от вездесущей пыли. А что всюду теперь катались зеленые шарики пылеглотов и щекотались, так оно было даже весело!

Рот Тиэль наполнялся слюной при одной только мысли об окороке и морковках. Кажется, пропавшее неизвестно куда время все-таки сказалось на теле, которое жаждало подкрепиться. Морковки сгрызлись в несколько секунд. С недожеванным окороком в зубах эльфийка залезла в горячую ванну.

«Благослови все Семь Богов магов, поддерживающих работу городского водопровода!» — еще успела подумать расплетающая волосы Тиэль прежде, чем совершить истинно женский поступок, — истошно завизжать.

В волосах, коварно спрятавшись в косе, обнаружился паук! Мелкая — с пару фаланг мизинца, миниатюрная копия гигантского ужаса серой паутины катакомб Примта. Пока покрытая лишь детскими пушистыми волосиками. Именно они со временем — лет эдак через сто — должны были превратиться в жесткие, кинжальной остроты шипы и иглы. А пока мелкий ужас, откинутый на край ванны, сидел, боязливо подобрав лапки подальше от воды, и трясся, тараща восемь лиловых глазок.

Призрак, явившийся на визг и готовый броситься на любого врага, чтоб если не убить, так хоть проморозить, давая подруге время на отступление, растерянно выпалил:

— Что? Где?

Тиэль обвиняющее ткнула пальцем в сторону восьмилапого вторженца.

— Ого, шеилд! Здесь! — удивился призрак.

— Ты же говорил, что они не выходят из подземелья! — набросилась на духа с обвинениями эльфийка. — Этот в моих волосах прятался!

— Так он и не вышел, ты его вынесла, — логично ответил Адрис. — Надо же, живой и трясется. Ты его, похоже, напугала.

— Кто кого тут напугал! — рыкнула Тиэль, походя сейчас больше на оборотня, нежели на представительницу дивного народа.

— Судя по тому, что ты уже не дрожишь, а паучка до сих пор колотит, победа за тобой, — до тошноты логично рассудил жестокосердный или вовсе не имеющий данного органа призрак. Правды ради, сердца у него и впрямь не было, так же, как и всех иных органов тела. Следовательно, обнять и прижать к груди эльфийку для истинно мужского утешения он все равно бы не смог.

— Что мне с ним делать? — беспомощно, со смесью злости и опаски, спросила совета Тиэль.

— Можешь взять скребок под ванной и раздавить, — посоветовал Адрис. — Но ты бы поосторожнее, они жутко ядовитые. Я противоядия принести не смогу, а сама ты можешь до мастерской не успеть добраться.

В ответ на циничный совет мелкое лиловоглазое чудовище издало паническую, но при этом удивительно мелодичную трель и судорожно задергало лапками.

— Не могу скребком, малыш не собирается кусаться, — помотала головой Тиэль. Она убивала зверей на охоте ради пищи, но никогда и никого не убивала просто из желания причинить боль. Паучок был смертельно ядовитым и очень опасным, если верить словам призрака, но сейчас от него не веяло угрозой. Напротив, малыш сиял безопасной голубизной и лишь по краям посверкивал оранжевый ужас от, как справедливо заметил Адрис, криков самой эльфийки и ценных советов духа.

— Тогда подожди, он от дневного света сам скоро помрет, — внес еще более циничное предложение дух.

— Зачем ты забрался в мои волосы? Чего тебе под землей не сиделось? — все еще цепляясь за злость, в сердцах выпалила Тиэль, наставив на паучка палец.