Тифлис 1904

– Да, самое громкое дело последних лет. Там помимо денег были облигации Александровского общества сахарных заводов. Серии записаны, все учтено. Вот, думал я, ребята и влипли. И что?

– Не влипли? – поддел коллегу сыщик.

– Черта с два! Облигации всплыли в платежах Второго Кавказского армейского корпуса.

– Как они там оказались?

– От взаимных расчетов с городскими управами Александрополя и Темир-Хан-Шуры.

– И концов не сыскать?

Статский советник лишь развел руками:

– Там сорок тысяч ассигновок. Годы уйдут на их разбор. У меня и людей столько нет, чтобы заниматься этим.

– Но что говорят арестованные?

Начальник особого отдела скривился:

– Черти суконные! На вопрос, кому они сбыли облигации, арестованные отвечают уклончиво. Якобы незнакомому армянину за лаж в пятнадцать процентов.

– Врут?

– Конечно. Может, Багдасарову, а может, кому-то другому.

– Я понял. Давайте вернемся к Багдасарову. На него поступали сигналы по вашей линии?

– Только один раз, и не так чтобы сигнал, – ответил Трембель.

– В каком смысле?

– Ну, пришла анонимка, написанная женской рукой. О том, что супруга штабс-капитана носит платья, цена которых в пять раз больше годового содержания ее мужа.

– Полковые жены накатали? – догадался сыщик.

– Они. Разумеется, такой «сигнал» отложили в сторону и не стали даже разбирать. Дуры-бабы пишут друг на друга гадости, ничего нового… Лишь сейчас я обнаружил письмо в папке и уяснил его смысл.

– Больше ничего?

– Так, одна деталь.

– Какая? – насторожился Алексей Николаевич.

– Я запросил почтмейстера, после той телеграммы. И вот что он сообщил. Штабс-капитан часто забирает на Разгонной почте[12] посылки и денежные пакеты. В больших количествах.

– На свое имя?

– В том-то и дело, что на разные. Дивизион стоит в Гомборах, оттуда не наездишься. И все его офицеры выдали заведующему хозяйством доверенности на получение почты.

– Замечательная идея, – одобрил сыщик. – Приходит пакет, к примеру, от Степки Латунного, о смерти которого я вам только что рассказал. На имя командира второй батареи, а не Багдасарова. Штабс-капитан спокойно его забирает и присваивает. Никто и не узнает. И подозрений меньше – не вся почта на его имя, в масштабах дивизиона все размазано.

– Так и есть, – убежденно сказал статский советник. – Ваши подозрения считаю более чем обоснованными. Надо ехать и брать этого армяшку.

– Санкция князя-главноначальствующего получена, – напомнил питерец. – Но как это сделать в практической плоскости?

– Да все просто. Сейчас я вызову губернатора и полицмейстера, они вам окажут всю необходимую помощь.

– Начальник губернии явится сюда по вашему вызову? – не поверил Алексей Николаевич.

Трембель удивился:

– Как же не явится, когда я приказал?

– Карл Федорович. Вы вице-директор канцелярии по управлению краем. А он губернатор.

– Ну и что? Во-первых, полковник Свечин лишь исправляет эту должность. Во-вторых, его вызывает начальник особого отдела по полицейской части. У меня такие полномочия, если хотите знать! Ну и в-третьих, кто же еще будет заниматься «большой постирочной», как не я? Все, батюшка, вы теперь мой клиент! Как там написано в открытом листе? Всем чинам МВД оказывать содействие? На Кавказе они подчиняются статскому советнику Трембелю. Хе-хе…

Алексей Николаевич обрадовался. Для дела лучше, когда есть один ответственный человек, знающий местную специфику. Трембель, судя по всему, как раз такой. Пусть он и объясняет здешним царькам, что Лыкова надо слушаться.

Карл Федорович телефонировал губернатору и действительно приказал немедля прибыть к нему вместе с полицмейстером. Через четверть часа оба явились. Они оказались до смешного похожи: толстенькие, с залысинами и сильно загорелые.

– Исправляющий должность Тифлисского губернатора, числящийся по гвардейской кавалерии полковник Свечин Иван Николаевич, – представился первый.

– Тифлисский полицмейстер коллежский советник Ковалев Георгий Самойлович, – назвался второй.

Трембель вел себя как старший. Он познакомил чиновников с питерским гостем и кратко обрисовал его задачу. Статский советник закончил речь следующим пассажем:

– Поручаю вам Алексея Николаевича и жду обычного вашего рвения. Помните, что вопрос находится на контроле у его сиятельства и у самого министра Плеве.

Тифлисцы вышли на улицу и пригласили Лыкова в свой экипаж. Слова грозного вице-директора, казалось, не произвели на них большого впечатления.

– А поехали в хороший духан, Алексей Николаевич, – предложил начальник губернии. – Там и обговорим все.

– Да, так будет лучше, – поддакнул полицмейстер. – А то его сиятельство, министр… Он бы еще государя приплел.

– Я в вашем распоряжении, господа. Без вас мне дела не сделать.

Увидев, что Лыков не зазнаистый, полковники приободрились. Коляска пулей пролетела по Головинскому проспекту и понеслась дальше. Командированный понял, что его везут в Веру. Мелькали дома и казармы, скверы и кладбища.

– Господа, а что это за крест? – успел спросить сыщик.