Тигр на завтрак

Это произошло более тридцати лет назад, в 1934 г. в то время, когда у Бориса и Киры был первый ангажемент в столице Бенгалии. Тогда Борис впервые упомяянул в разговоре с видным представителем «сливок» калькуттского общества Алленом Локартом (позднее ставшим сэром Алленом Локартом), что его удивляет тот факт, что во втором по значению городе британской империи нет приличного места, куда можно было бы пойти после двух часов дня, когда в учреждениях заканчивается работа.

— А почему бы вам не попытаться учредить такой клуб? — предложил Локарт.

Несколько дней спустя в Фирпо, где выступал Борис, он встретился с одним из калькуттских богачей Дж. К. Махиндрой, служившим менеджером по сбыту крупнейшей фирмы Тата, бывшей торгово-промышленным гигантом Индии. Ее владельцем и главой был знаменитый парс из Бомбея г-н Дж. Р. Д. Тата, мультимиллионер, чье огромное состояние складывалось из дивидендов, получаемых в таких отраслях, как авиаперевозки, металлургическая промышленность и разнообразная торговля. Ему-то и еще одному богатому джентльмену д-ру Рао Борис предложил учредить клуб для европейской и индийской элиты. Эта идея воплотилась в жизнь после возвращения Бориса из Китая.

В 1936 г. Борис приехал на уик-энд в Калькутту из Муссури. Его мать прислала ему письмо из Франции (где жила с сыном Александром после эмиграции из России в 1928 г.), в котором настоятельно просила его встретиться с дальним родственником семьи Джоном Уолфордом. Г-н Уолфорд, давно живший в Калькутте, был директором имевшей высокую репутацию пароходной фирмы «Блэкер и Ко».

В итоге, приехав в субботу в Калькутту, Борис направился на ипподром, где и встретился с Джоном Уолфордом, который представил его ряду представителей городской элиты. Они обсудили вопрос об учреждении клуба. Уолфорд договорился с Дж. К. Махиндрой встретиться за ужином у Фирпо в тот же вечер. После скачек Уолфорд подвез Бориса в отель Грейт Истерн, где нашему герою пришлось одеть «черный галстук», без которого нельзя было обойтись в такого рода делах.

Выходя из такси, Борис умудрился прищемить дверцей руку. От боли он не успел даже застонать, как водитель, заметив, что дверца приоткрыта, попытался захлопнуть ее, вторично больно защемив Борису пальцы.

Таким образом, рождение Клуба-300 в тот вечер было в прямом смысле болезненным, т. к. обсуждая свой план с Дж. К. Махиндрой, Борис держал свои пораненные пальцы в стакане со льдом, который прятал под столом.

Тем не менее, по-видимому, обсуждение было плодотворным. Махиндра увлекся идеей Бориса и предположил, что при содействии друзей сумеет найти поддержку такому предприятию, которое многим показалось бы глупым, т. к. речь шла не об учреждении еще одного европейского клуба, которых в городе и так хватало, а смешанного индо-британского.

В Калькутте в то время было больше клубов, чем в любом другом городе региона. Если в Англии функционировало множество частных клубов, то в Индии и британских колониях их было еще больше. Известный историк Г. У. Форрест отмечает, что в Индии «англичане, к сожалению, подражают роскошному стилю жизни знати империи моголов, и эта роскошь и великолепие стали рассматриваться как необходимость».

В числе самых знаменитых был Бенгальский клуб, элегантное заведение на Чоуринги. Членство в клубе дозволялось только «барра сахибам» (белым господам). Рациональный и традиционалистский, этот клуб никогда не позволял женщинам вторгаться в его степенную обитель, а когда по случаю его столетнего юбилея женщин все же пригласили, группа старейших его членов выбыла из клуба, с омерзением отнесясь к тому, что их святилище будет осквернено слабым полом. Это было заведение, предназначенное только для белых, и не могло быть и речи о допуске индийцев, какими бы богатыми и влиятельными они не были.

Что касается королевского конноспортивного клуба, куда Борис сводил нас, то это было также сегрегированное учреждение. Будучи одним из богатейших, он получал значительные средства, имея процент от контрольного пакета акций ипподрома. До появления ирландских тотализаторов клуб играл в лотерею на Дерби, и пулька тотализатора калькуттского клуба составляла несколько сотен тысяч английских фунтов. Получая по десять процентов со всех ставок, конноспортивный клуб накопил весьма приличные средства.

Имелся также Сатедэй-клуб для молодых людей из крупного купечества. Отбор членов клуба был очень скрупулезным, и в членстве категорически отказывали не только индийцам (об этом не могло быть и речи), но и мелким торговцам любой расы. В то время крупное купечество и мелкие торговцы составляли четко определенные слои в многослойном «пироге», составлявшем калькуттское общество.