Тигр снегов

Однажды утром, после малообнадеживающего визита врача, назначившего долгие недели постельного режима, он услышал, как кто-то громко спорил на первом этаже. Высокий голос принадлежал матери, а кому принадлежит второй, низкий голос, он не знал. Далекие голоса становились то громче, то тише, а затем начали приближаться, поднимаясь по лестнице.

Дверь открылась, и в комнату вошла мать, поджав губы и нахмурившись.

– Твой дед хочет тебя видеть, – коротко сказала она. – Я объяснила, что ты неважно себя чувствуешь, но он продолжает настаивать – такой же упрямый, как всегда. Я советую не слушать его, Йен. Но, разумеется, это твое дело – ты всегда поступал так, как тебе нравилось.

– Кроме перелома, ничего страшного со мной не случилось. – Он разглядывал мать, и ему уже в который раз захотелось, чтобы она одевалась не так безвкусно и неряшливо.

– Он говорит, что уйдет, если ты не захочешь его видеть.

– Нет, в самом деле?

Захлопнуть дверь перед Беном Бэллардом было все равно что поставить рекорд для книги Гиннесса. Йен вздохнул.

– Лучше его все-таки впустить.

– Я бы не стала.

– Впусти его, мама; я хорошо себя чувствую.

– Ты такой же остолоп, как и он, – проворчала она, но пошла открывать дверь.

Йен не видел старика полтора года и был поражен. Его дед всегда был подвижным, излучающим энергию, но сейчас выглядел на все свои восемьдесят семь лет. Он медленно вошел в комнату, тяжело опираясь на черную, с шипами, трость; его щеки запали, а глазные впадины стали еще больше – так, что его обычно живое лицо напоминало теперь череп. Но в нем все еще чувствовалась сила. Он повернулся и попросил отрывисто:

– Дай мне стул, Герриет.

Она фыркнула, но поставила стул рядом с кроватью и встала тут же.

Бен со скрипом опустился на стул, поставил трость между колен и оперся на нее обеими руками. Он рассматривал Йена с головы до ног и с ног до головы. Усмехнулся сардонически.

– Хорош плэйбой! Из сливок общества! Ручаюсь, ты был в Гштааде.

Йен не попался на удочку – он хорошо знал методы старика.

– Куда уж мне?

Бен ухмыльнулся.

– Не рассказывай, что был в дешевом туре.

Показал пальцем на его ногу. Палец слегка задрожал.

– Очень плохо, мальчик?

– Могло быть хуже – могли вообще ампутировать.

– О чем ты говоришь! – с болью сказала Герриет.

Бен деликатно улыбнулся, но сразу посерьезнел.

– Так ты отправился покататься на лыжах, и вот результат. Вместо того, чтобы работать, ты развлекался.

– Нет, – спокойно ответил Йен. – Это был мой первый отпуск почти за три года.

– Гм! Но ты сейчас лежишь в этой кровати вместо того, чтобы работать.

Мать Йена разозлилась.

– Какой ты бессердечный!

– Замолчи, Герриет, – сказал старик, не поворачивая головы. – И уходи. Не забудь закрыть за собой дверь.

– Я не позволю, чтобы мной командовали в моем доме.

– Делай, что я говорю, женщина. Мне нужно поговорить о деле.

Йен Бэллард поймал взгляд матери и слегка кивнул. Она с шумом выбежала из комнаты. Дверь за ней захлопнулась.

– У тебя прежние манеры, – уныло заметил Йен.

Плечи Бена вздрагивали, он давился от смеха.

– Вот почему ты мне нравишься, мальчик; никто бы не сказал мне этого в глаза.

– Это говорили довольно часто за твоей спиной.

– Чего мне волноваться о том, что говорили? Важно то, что человек делает. – Руки Бена на мгновение крепко стиснули трость.

– Я ничего не имел в виду, когда говорил, что ты лежишь в постели, вместо того чтобы работать. Дело в том, что мы не могли ждать, пока ты оклемаешься и встанешь.

– Меня уволили?

– В некотором роде. Для тебя найдется другая работа, когда ты поправишься. Если ты согласен, конечно.

– А что мне надо делать? – осторожно поинтересовался Йен.

– Почти четыре года назад мы открыли копи в Новой Зеландии – золотые копи. Теперь, когда золото поднялось в цене, это становится доходным делом, перспективы хорошие. Директор там – старый идиот по имени Фишер, уходит в отставку в следующем месяце. – Трость стукнула по полу. – Старческий маразм в 65 лет – можешь себе представить?

К данайцам, дары приносящим, Йен Бэллард относился настороженно.

– И что же?

– Так тебе нужна работа?

Тут, наверняка, была ловушка.

– Конечно, нужна. Когда мне надо приступать?

– Как можно скорее. Я рекомендовал бы тебе добраться морем. На корабле твоя нога будет заживать так же, как и здесь, в комнате.

– Я, что, один буду отвечать за все?

– Директор полностью подчиняется Правлению – ты это знаешь.

– Да, я знаю бэллардовскую систему. Правление – марионетки, которых дергают за ниточки из Лондона. У меня нет ни малейшего желания быть мальчиком на побегушках у моих почтенных дядюшек. Не знаю, почему ты позволяешь им делать то, что они делают.

Руки старика побелели, когда он сжал набалдашник трости.

– Ты знаешь, что в компании Бэллард Холдингс, мое слово уже ничего не значит. Учредив Совет попечителей, я устранил контроль. Так что твои дядюшки теперь сами отвечают за свои действия.

– И все-таки ты можешь подарить мне пост директора?

Бен снова по-акульи ухмыльнулся.

– Твои дядюшки не единственные, кто может время от времени дергать за ниточки. Но помни, я уже стар.

Йен размышлял.

– Где находятся копи?