Тигр снегов

Работать приходилось тяжело. Между нижними лагерями мы ходили с ношами от двадцати семи до сорока килограммов, выше — около двадцати пяти. И мало было подняться один раз, мы ходили вверх и вниз, вверх и вниз, день за днём, неделю за неделей, пока не перенесли все палатки, все продовольствие и снаряжение. Меня это нисколько не беспокоило, потому что я, как все шерпы, приучен носить большой груз. Я думал: «Вот первый случай осуществить мою мечту».

Впервые попав в экспедицию, я увидел, конечно, много нового. Нам выдали специальную одежду, обувь, очки. Мы ели странную пищу из жестяных банок. Мы пользовались примусами, спальными мешками и всевозможным другим снаряжением, с которым мне ещё никогда не приходилось иметь дела. Многое мне предстояло узнать и относительно восхождений. Снег и лёд не составляли сами по себе никакой новости для парня, выросшего в Соло Кхумбу, но тут я впервые познакомился с настоящей техникой лазания: пользование верёвкой, вырубание ступеней во льду, разбивка и сворачивание лагеря, выбор маршрута, не только скорого, но и надёжного. Носильщик-новичок, я не получал ответственных поручений. Но я работал усердно, старался быть во всем полезным, и думаю, что начальники были мной довольны. Высоту я переносил легко, хотя никогда ещё не поднимался так высоко. Вместе с другими шерпами я доставил груз к Северному седлу — на высоту свыше 6600 метров.

Дальше экспедиция не пошла. Так как она занималась только разведкой, то не располагала ни необходимым снаряжением, ни достаточным количеством людей, чтобы подниматься выше. И именно тут, на седле, перед тем как нам возвращаться, я впервые обнаружил, что отличаюсь чем-то от других шерпов. Остальные были только рады спуститься обратно. Они шли на восхождение как на работу, ради заработка, их не тянуло выше. А я был страшно разочарован. Мне хотелось продолжать подъем. Уже тогда я испытал то, что испытывал потом каждый раз, попав на Эверест: меня тянуло все дальше и дальше вверх. Мечта, потребность, неудержимое влечение — назовите это как хотите. Но в тот раз я, конечно, ничего не мог поделать. Мы спустились с седла и вскоре ушли совсем. «Ну, хорошо, — сказал я сам себе, — тебе всего только двадцать один год. Будут ещё экспедиции. И скоро ты станешь настоящим Тигром!»

Вернувшись в Дарджилинг, я оставался некоторое время дома с женой Дава Пхути. У нас родился сын, мы назвали его Нима Дордже. Это был очень красивый мальчик, он даже получил первый приз на конкурсе малышей, и для меня было тяжёлым ударом, когда он умер в 1939 году всего четырех лет.

Осенью 1935 года я отправился в свою вторую экспедицию, но моё участие оказалось очень незначительным. Альпинисты намеревались взять Кабру (около 7200 метров) в Северном Сиккиме, недалеко от Канченджунги. В хорошую погоду Кабру видно из Дарджилинга. Восхождение совершали инженер индийского министерства почты и телеграфа Кук и его друг немец; носильщиками были, кроме меня, Анг Черинг, Пасанг Пхутар и Пасанг Кикули. Пасанг Пхутар — один из моих старейших друзей, недавно он помогал мне строить новый дом. Пасанг Кикули уже в то время был одним из наиболее прославленных шерпов. Он погиб четыре года спустя смертью храбрых, участвуя в американской экспедиции на К2.

Как самый младший из носильщиков, я нёс самый большой груз, тридцать шесть килограммов риса, но все же пришёл первым в базовый лагерь. На этом мои обязанности закончились, и я вернулся в Дарджилинг. Мистер Кук и его друг успешно штурмовали в ноябре вершину Кабру, только, к сожалению, с ними не было никого из шерпов.

В течение зимы я, подобно большинству шерпов, отдыхал и работал от случая к случаю в районе Дарджилинга. Это позволяло мне находиться вместе с женой и малышом; я очень любил их и был счастлив с ними. Но я был молод и непоседлив и знал теперь, после первых походов, что не могу жить без гор. Ранней весной 1936 года опять закипели приготовления, и в этом году я снова участвовал в двух экспедициях.

Первая экспедиция собиралась на Эверест, и на этот раз я не столкнулся ни с какими затруднениями, потому что англичане пригласили почти всех прошлогодних участников. Снова с нами был Эрик Шиптон, а также Фрэнк Смайс и многие другие знаменитые английские альпинисты. Руководил отрядом Хью Раттледж, возглавлявший экспедицию 1933 года. Возраст не позволял мистеру Раттледжу самому подниматься на большую высоту, но он был замечательный человек, приветливый и сердечный, и все шерпы радовались, что работают с ним. Никогда ещё на штурм Эвереста не выходило столько альпинистов. В экспедиции участвовало шестьдесят шерпов — в пять раз больше, чем в 1935 году, — и вместе с погонщиками мулов нас было так много, что мы напоминали целый воинский отряд в походе.