Тигр! Тигр! (сборник)

– Начинаешь понимать, а? – сказал психолог. – Мы две разные породы животных, взрослые и дети. Черт побери! Я говорю с тобой откровенно. Les absent, out tonjuris tort… У нас почти ничего нет в голове, малыш, кроме войны. Поэтому все дети вырастают ненавидящими свое детство и ищущими отмщения. Но отмщение невозможно. Pari mutail. Как его можно свершить? Разве может кошка оскорбить короля?

– Это… ненавистно, – пробормотал Халсион. Таблетка действовала быстро. – Весь мир ненавистен. Он полон оскорбительных конфликтов, которые невозможно разрешить… или отомстить за них… Словно кто-то играет с нами шутки, глупые шутки без цели. Верно?

Скользя во тьму, он слышал хихиканье психолога, но не мог жить, понимая, что смеются над ним…

Он поднял лопату и пошел за Первым шутом на кладбище. Первый шут был высокий, худой, суровый, но энергичный.

– Если она будет похоронена по-христиански, что за каприз искать ей спасение? – спросил Первый шут.

– Говорю тебе, она спаслась, – ответил Халсион. – Поэтому нужно немедленно вырыть ей могилу. Коронер во всем разобрался и установил, что должны быть христианские похороны.

– Как это может быть, если только она не утопилась в целях самозащиты?

– Ну так решено.

Они принялись рыть могилу. Первый шут подумал, подумал и сказал:

– Это, должно быть, se offendendo, и не может быть ничем иным. Есть указание: если я утоплюсь преднамеренно, это доказывает наличие действия, а действие делится на три группы – действовать, делать, совершать. Значит, она утопилась преднамеренно.

– Возможно, но послушай, добрый могильщик… – начал Халсион.

– Мне пора, – прервал его Первый шут и пошел, уставший от рассуждений по вопросам законов. Затем быстро повернулся, отпустил несколько профессиональных шуток и ушел окончательно. Наконец, Халсион закончил работу и пошел пропустить рюмочку в Ярд-хенд. Когда он вернулся, Первый шут отпускал шутки паре джентльменов, бродивших по кладбищу.

Прибыла похоронная процессия: гроб, брат умершей девушки, король с королевой, священники и лорды. Девушку похоронили, и брат с одним джентльменом начали ссориться над ее могилой. Халсион не обращал на них внимания. В процессии была хорошенькая девушка, смуглая, с копной вьющихся волос и красивыми длинными ногами. Он подмигнул ей. Она подмигнула в ответ. Халсион протиснулся к ней, строя глазки, и она ответила тем же.

Затем Халсион подобрал лопату и пошел за Первым шутом на кладбище.

Первый шут был высокий, худой, с суровым выражением лица, но энергичными манерами.

– Раз ее хоронят по-христиански, это доказывает ее спасение? – спросил Первый шут.

– Говорю тебе, она спаслась, – ответил Халсион. – И следовательно, нужно немедленно копать ей могилу. Коронер разобрался и вынес решение, что должны быть христианские похороны.

– Как это так, если только она не утопилась в целях самозащиты?

– А ты уже не спрашивал меня об этом? – удивился Халсион.

– Заткнись, старый дурак, и отвечай на вопрос.

– Могу поклясться, что это уже было.

– Ты ответишь, черт побери? Ну?

– Ну так решено.

Они принялись копать могилу. Затем Первый шут затеял долгую дискуссию по вопросам законов, после чего энергично повернулся, отпустил традиционные шутки и ушел. Наконец, Халсион закончил и пошел в Ярд-хенд выпить. Когда он вернулся, у могилы была пара незнакомцев, затем прибыла похоронная процессия.

В процессии была хорошенькая девушка, смуглая, с копной вьющихся волос и красивыми длинными ногами. Халсион подмигнул ей. Она подмигнула в ответ. Халсион протиснулся к ней, строя глазки, и она дерзко ответила тем же.

– Как тебя зовут? – прошептал он.

– Джудит, – ответила она.

– Я вытатуирую твое имя, Джудит.

– Вы лжете, сэр.

– Я могу доказать это, миледи. Я покажу тебе, где буду делать татуировку.

– И где же?

– В Ярд-хендской таверне. Ее сделает матрос с «Золотой лани». Мы встретимся сегодня ночью?

Прежде чем она успела ответить, он подобрал лопату и последовал за Первым шутом на кладбище. Первый шут был высокий, худой, с суровым лицом, но энергичными манерами.

– Ради бога! – воскликнул Халсион. – Могу поклясться, что это уже происходило.

– Раз ее хоронят по-христиански, это доказывает ее действия в целях самозащиты? – спросил Первый шут.

– Я знаю только, что мы уже прошли через все это.

– Отвечай на вопрос!

– Послушай, – упрямо сказал Халсион, – может быть, я сошел с ума, а может, и нет, но у меня такое чувство, что все это уже происходило. Это кажется нереальным. Жизнь кажется нереальной.

Первый шут покачал головой.

– HimmelHerrGott! – пробормотал он. – Этого я и боялся. Из-за таинственной мутации, передающейся по наследству в твоем роду, ты из осторожности дуешь на воду. EvigKeit! Отвечай на вопрос.

– Если я отвечу на него еще раз, то буду отвечать и сотни раз подряд.

– Старый осел! – взорвался шут. – Ты уже ответил на него 5 271 009 раз, черт побери! Отвечай еще!

– Зачем?

– Затем, что ты должен. Pot en feu… Это жизнь, которой мы должны жить.

– Ты называешь это жизнью? Делать одно и то же снова и снова? Говорить одно и то же? Подмигивать девушкам без всякой надежды на продолжение?