Тигр! Тигр! (сборник)

В ушах зашумело, воздух в скафандре быстро становился негодным для дыхания. Фойл толкнул массивный цилиндр к люку и кинулся за ним. Прошло четыре минуты. Он провел резервуар по коридору главной палубы и открыл камеру. Захлопнул герметическую дверь, нащупал на полке молоток, трижды ударил по промерзшему цилиндру, чтобы ослабить клапан, и с мрачной безысходностью повернул ручку. Из последних сил он распахнул шлем, чтобы не задохнуться в скафандре, пока камера наполняется воздухом… если в резервуаре есть воздух. И потерял сознание – как много раз до того – возможно, навсегда.

– Кто ты?

– Гулли Фойл.

– Где ты?

– В космосе.

– Куда направляешься?

Фойл пришел в себя. Он был жив.

Он не тратил время на благодарственные молитвы, а продолжал бороться за жизнь. Обшарил в темноте полки, где держал пищу, – там оказалась всего пара пакетов. Так как он все равно в скафандре, можно еще раз выйти в космос и пополнить запасы.

Он снова выплыл на мороз и свет. Извиваясь, вновь прошел главную палубу – не более чем крытый коридор в космосе. Наполовину сорванный люк висел на одной петле – дверь в никуда, в чернильную пустоту и ледяные искрящиеся звезды.

Минуя люк, он случайно увидел свое отражение в полированном металле… Гулли Фойл, высокое черное создание, бородатое, покрытое коркой засохшей крови и грязи, изможденное, с большими терпеливыми глазами… Потревоженный хлам тянулся за ним, как хвост кометы.

На обратном пути, побросав пищевые пакеты, концентраты и кусок льда из взорвавшегося водяного бака в большой медный котел, Фойл остановился и вновь взглянул на себя… И в недоумении застыл. Он смотрел на звезды, ставшие за пять месяцев старыми знакомыми. Среди них объявился самозванец. А потом Фойл понял, что смотрит на тормозящий космический корабль.

– Нет, – пробормотал он. – Нет.

Он постоянно страдал от галлюцинаций. Он повернулся и поплыл назад в свой гроб. А затем взглянул опять – все еще тормозящий космический корабль.

Фойл поделился мыслями с Вечностью.

– Уже шесть месяцев, – произнес он на уличном арго. – Нет? Ты слушай меня, ты. Иду на спор. Смотрю еще – если корабль, я твой. Но если нет… скафандр прочь, и с концами. Кишки наружу. Играем честно, и все тут.

Он посмотрел в третий раз. И в третий раз увидел тормозящий космический корабль.

Это знак. Он поверил: спасен. Фойл встрепенулся и бросился, как мог, к контрольной рубке, но у лестницы взял себя в руки – оставшегося воздуха хватит на минуту. Он кинул на приближающийся корабль молящий взгляд, затем рванулся в инструментальный шкаф и заполнил скафандр.

Фойл поднялся на капитанский мостик. На пульте управления нажал кнопку «Световой сигнал». Две томительные секунды он мучился. Потом его ослепили яркие вспышки, три тройных взрыва, девять молитв о помощи. Он нажал на кнопку еще дважды, и еще дважды вспыхивали огни, и радиоактивные вещества в аварийных сигналах заполняли космос воем, который примет любой приемник, на любой волне.

Космический корабль выключил двигатели.

Его заметили! Его спасут!

Фойл переродился. Фойл возликовал. Он нырнул в свой шкаф и открыл скафандр; из глаз потекли слезы. Он стал собирать имущество: часы без циферблата, которые он исправно заводил для того, чтобы слышать их тиканье; яйцерезку, на нитях которой наигрывал незамысловатые мелодии; разводной ключ с деревянной ручкой, которую сжимал порой в моменты тоскливого одиночества… Он уронил их от возбуждения, зашарил по полу в темноте, а потом дико захохотал над собой.

Фойл закрыл скафандр, помчался обратно на капитанский мостик и нажал кнопку «Свет». Из кормы «Номада» ударил яркий белый луч.

– Иди, – хрипло молил Фойл. – Торопись, друг. Иди, иди ко мне.

Полупризрачной грозной торпедой в конус света скользнул корабль, медленно приближаясь. У Фойла на миг сжалось сердце: так осторожно маневрировал незнакомец, что его можно было принять за крейсер Внешних Спутников. Затем проплыла знаменитая красно-синяя эмблема, торговый знак могущественного клана Престейна, Престейна с Земли, всесильного, милостивого, щедрого. «Номад» тоже принадлежал Престейну. Фойл понял: к нему нисходит ангел с небес.

– Милый, – истово бормотал Фойл, – ангел, унеси меня домой.

Корабль поравнялся с Фойлом. Его иллюминаторы горели теплым дружеским светом; отчетливо были видны название и регистрационный номер на корпусе: «Ворга-Т 1339».

В одну секунду корабль поравнялся, в другую – прошел дальше, в третью – исчез.

Друг отверг его, ангел покинул. Фойл прекратил пританцовывать и бормотать и замер. Его лицо застыло. Он прыгнул к пульту и замолотил по кнопкам. Аварийные, посадочные, взлетные сигналы засверкали безумным соцветием красок… а «Ворга-Т» удалялся беззвучно и неумолимо, вновь набирая скорость.

Так в течение пяти секунд Фойл родился, жил и умер. После тридцати лет существования и шести месяцев пытки Гулли Фойл, типичный Средний Человек, исчез. Ключ повернулся в замке его души и открыл дверь. То, что появилось, перечеркнуло Среднего Человека навсегда.