Тигр, тигр, светло горящий !

Окна были изобретены не так давно и еще не вошли в повседневный обиход наравне с ванной или видеофоном. Здесь использовался тот же принцип тунелирования, что и в космических кораблях, но с максимальным комфортом для человека — не нужно было куда-то идти, чтобы пролезть через нуль-пространственную дыру — Окно доставлялось на дом. В первые недели у них была бешеная популярность — все население земли принялось скакать по миру как разбежавшиеся с фермы зайцы. Некоторые, не жалея денег, ходили через Окно из спальни на кухню и обратно. Потом обыватели, наигравшись, стали задавать себе и специалистам вопрос, который ни одному космонавту, как человеку с крепкой нервной системой и верой в науку, и в голову не приходил — а что же со мной происходит, когда меня здесь уже нет, а там — еще нет?

Любой специалист на это мог чистосердечно ответить, что попадая в Окно, ваше бренное тело преобразуется в информационный пакет, так называемую J-матрицу, а частицы, из которых вы сейчас состояли и которые не могут тунелировать, поглощаются, переходя в энергетическую подпитку канала, на выходе из которого происходит обратный процесс — в соответствии с J-матрицей свободные частицы выстраивают атомы, молекулы вашей плоти и духа. А так как на квантовом уровне никаких индивидуальных различий не наблюдается, то можно сказать, что это то же самое тело, что и было до перехода.

Но хуже нет, чем допустить в физику философов. В специальной литературе сразу же появились споры — один, все-таки, человек проходит Окно, или на выходе мы имеем дубликат, а оригинал уничтожается? Кирилл соглашался, что в этой гипотезе есть разумное зерно и если очень глубоко задуматься, то становилось страшновато, что ты сейчас умрешь, а дальше будет существовать твоя копия, пока и она не сгинет в очередном Окне. К счастью, философская дискуссия еще не стала достоянием широкой общественности, но поговаривали, что в психиатрии уже появился термин «синдром Окна», а в суды стали поступать заявления, что имярек после прохождения Окна уже имярек не является, а является только его незаконной копией и поэтому его имущество должно перейти жене (брату, свату, детям — нужное подчеркнуть).

Как опытный космонавт Кирилл смирился с мыслью о бесконечном копировании, умирании и возрождении, пообещал себе стать буддистом и к психиатру не ходить.

Наконец ослепляюще желтое марево распахнулось в метре от пола, Жанна услужлива пододвинула кресло и поцеловала каждого на прощание. Окна потому и назывались Окнами, что в них приходилось пролезать с помощью подручных средств — стульев, табуреток, скамеек, чурбаков и стремянок. Кирилл первым шагнул в Окно и сейчас же вывалился под жаркое апрельское солнце Претории. На него свалился подвернувшийся Андрей и они долго возились в траве, пытаясь распутать намертво сцепившиеся провода и застежки. Как это бывает при сильной спешке, они еще сильнее запутались и вконец озлившиеся Кирилл и Андрей стали нечаянно и чаяно заезжать друг другу по роже кулаками и локтями. Наконец Кирилл рванулся словно тигр из хомута, внутри у него что-то хрустнуло, снаружи что-то треснуло и они разлетелись в разные стороны.

Кирилл, ошалело вертя головой, вылез из зарослей полуметровой травы со странным синеватым оттенком на обширный пятачок, который они вытоптали в борьбе со зловредной случайностью и стал осматривать их потери. Потерь было немного — вывихнутое запястье Андрея (это оно треснуло), треснувшее ребро Кирилла (это оно хрустнуло) и порванный оптоволоконный шнур, который теоретически порвать невозможно (он лопнул беззвучно).

Полечив на скорые руки, поврежденные уже у обоих, свои раны и закинув подальше в кусты пришедший в негодность ОВШ-17, с помощью которого они хотели сделать дополнительную съемку в доме, засунув его в дымоход или канализацию, друзья разогнули натруженные спины и огляделись. В районе пяти километров никакого города не наблюдалось, а наблюдалось очень живописное море, полукругом охватывающее то, что осталось от Южно-Африканской Республики после того, как половина континента скоропостижно затонуло, наблюдалась живописная саванна, по которой бродили слоны и жирафы, да еще наблюдались два журналиста-остолопа, попавшие не туда.

Было жарковато.

— Ты что-нибудь понимаешь? — осведомился Кирилл у самого себя.

— Мы в Претории, — жизнерадостно ответил Андрей, указывая куда-то за горизонт, — три километра пробежимся и будем на месте.

— Нет, а здесь-то мы за каким чертом оказались? — разъярился Кирилл, распугав мирно пасшихся слонов.

— Остынь, Кирилл, — миролюбиво ответил Андрей, поправляя рюкзак, — с новой техникой всегда так бывает. Скажи спасибо, что сюда попали, а не на Землю Франца-Иосифа.

Кирилл остыл, подумал, согласился, сказал «Спасибо» и они пошли. В Претории наземный транспорт тоже вымер, но им посчастливилось выйти на старую заброшенную дорогу, обильно поросшую молодой порослью и еще сохранившую разделительную полосу и они бодро затрусили по растрескавшемуся асфальту, придерживаясь правой стороны.