Тигр в дыму

— И при этом сам себя треснул по голове, так что проломил себе череп, — ехидно отозвался из темноты все тот же хорошо поставленный голос. — По-моему, вы бы и сами могли это заметить, Чарльз, что тут его изрядно отметелили. Утверждать не берусь, но полагаю, что голову ему проломили башмаком. Ладно, утром разберемся.

— Можно, мы обмоем ему лицо?

— Пожалуйста, если вам так хочется. Доброй ночи, — доктор засеменил прочь, и вскоре его полноватую фигуру поглотил туман.

— Вперед, к бифштексу и запеченным почкам, — пробормотал Люк, глядя ему вслед. — Надо надеяться, им не дали остыть. А как бы так устроить, чтобы рассмотреть его лицо, а, Джордж?

— Прямо тут, сэр?

— Да, если можно. Я кое-кого привел на него взглянуть. Не угодно ли вам, старина, — Люк резко замолчал, почувствовав, как Кэмпион коснулся его плеча.

Старый Эйврил вступил в освещенный круг и склонился над останками бедняги Шмотки. Каноник был с непокрытой головой, непослушные волосы над его тонкими чертами торчали в разные стороны, как сухие стебли. Он принялся стирать кровь с лица убитого своим большим белоснежным носовым платком, осторожными движениями, неловко, но с той неумелой заботливостью, с какой отец вытирал бы нос простуженному ребенку, спокойно и без малейшей брезгливости, чем глубоко шокировал сержанта Пайкота. Из горла последнего вырвался слабый звук, наподобие вскрика испуганного фазана, и он уже собрался вмешаться, когда почувствовал на своем плече руку старшего инспектора. Шеф стоял молча, напряженно выпрямившись и сверкая глазами. Его плечи, массивные, как дирижабль, нависали надо всей картиной, добавляя ей драматизма.

Каноник между тем, как ни в чем ни бывало продолжал свои манипуляции, все так же тихо и неумело, одновременно пачкаясь сам. Очевидно, что кровь, равно как и грех, его не пугала.

— Ну вот, — наконец произнес он, обращаясь, по-видимому, к покойному, вглядываясь в его уже не страшные, но все еще несколько грязноватые и бесконечно трогательные черты, а затем закрыл потухшие глаза мертвого. — Несчастный мальчик!

Казалось, этот бессознательный возглас сострадания осенил собой всю загубленную юность бедняги Шмотки.

Едва Эйврил приподнял руки мертвеца, чтобы обтереть и их, как его внимание привлекли рукава, и впервые за весь вечер каноник пришел в замешательство. Приподняв правую руку убитого, он провел ладонью по направлению к локтю.

— Посветите, пожалуйста, вот сюда, — попросил он, и фонарик Люка немедленно повернулся в указанном направлении. Луч выхватил аккуратную кожаную заплатку на локте, и еще одну, поменьше, ближе к обшлагу, — неумелая, но крепкая работа.

— Вы узнали его, сэр?

Старик не отвечал. И лишь сложив руки мертвого на груди, он выпрямился и шепнул на ухо Люку:

— Я бы хотел поговорить с вами!

— Очень хорошо, сэр!

— Куда вы денете этого несчастного? Может, нам с вами пойти туда же?

— Нет, сэр. Мы пойдем в участок, если вы не возражаете. Это тут рядом, за углом. Тело отправят в морг. Сейчас придет машина.

Люк говорил уважительным тоном, но тем не менее непреклонно, и старый священник кивнул. Мистер Кэмпион, глянув на них, ощутил, что они поняли друг друга с полуслова, словно старинные знакомые.

— Мне нужна эта куртка, — заявил Эйврил, — я хотел бы забрать ее домой.

— Очень хорошо, сэр, — Люк, казалось, даже не удивился, — необходимо, чтобы вся одежда убитого как можно скорее была доставлена в участок. О'кей, Джордж?

Пайкот шагнул назад, чтобы распорядиться. И мигом все пришло в движение, и куда девалась выморочность, царившая здесь минуту назад — жизнь вернулась со всей своей суматохой.

Пока мистер Кэмпион отнимал у дяди окровавленный носовой платок, который старый священник все норовил засунуть в карман пальто. Люк отдавал обычные в подобных случаях распоряжения. Энергия, исходящая от этого человека, сделалась явственно ощутимой, как если бы тут, в тесном проулке, внезапно заработал трактор.

— Детектив Слени тут? — выкрикнул он, и не дожидаясь, пока четкая тень приблизится к нему, продолжал. — Займешься миссис Голли, Билл. Ты ведь ее неплохо знаешь, а? Дуй в бар «Перьев», и поглядим, что ты там разузнаешь. Эта Голли уж если рот откроет, то держись! Если сразу в него не провалишься, то наверняка что-нибудь сумеешь выудить из ее словесного потока! А сам лучше помалкивай, пока все не узнаешь. Детектив Коулмен!

— Здесь, сэр! — юный голос, срывающийся от нетерпения, раздался за спиной Кэмпиона, и тут же из темноты выступила коренастая фигура.