Тигр в дыму

Его речь завершилась на торжественной ноте, словно человек наконец-то все расставил по полочкам, и Аманде, наконец осознавшей, что впервые видит его в таком волнении, хватило такта воздержаться от комментариев.

— Давай добавим света, — предложила она. — Есть у тебя спички? Тут свечи на стене. И ступай осторожнее. По-моему, он ужасно наследил!

Кэмпион щелкнул зажигалкой, не отпуская плеч жены, и когда все три оставшиеся свечки озарили своим романтическим светом всю поруганную красоту комнаты, он все еще стоял, обняв Аманду.

А та разглядывала разрушения, карие глаза полыхали возмущением:

— Какое безобразие! И ведь как глупо! Тут же ничего драгоценного нет, ни серебра, ничего такого!

— Он искал не серебро, — мрачно ответил мистер Кэмпион, — а бумаги. Не найдя их в адвокатской конторе, он явился сюда. Хэлло!

Последнее адресовалось застывшей в дверном проеме сутулой фигуре в мешковатом макинтоше.

— Стэнис! — радостно воскликнула Аманда.

— Дорогая моя девочка! — старый полицейский прошел в комнату и, к большому удивлению Аманды, тепло пожал ей руку. — Дорогая, ох, дорогая вы моя, — произнес он. — Я ведь старик. Знаете, мне даже входить не хотелось. Я боялся, что не переживу увиденного. Ну-ну, юная леди, да будет вам известно, вы нас всех ужасно напугали. Дьявольского страха на нас нагнали. Вот именно так. Ладно, слава Богу, все позади!

Придвинув кресло, он уселся в него, повесив шляпу на спинку, утер лоб и пригладил седые волосы.

Аманда была польщена, но в то же время недоумевала, приятно узнать, что все так тебя любят, но всеобщее ликование показалось ей уже некоторым перебором.

— Они поймали его? — поинтересовалась она.

— А? Да я не знаю! — он улыбнулся ей своей колючей улыбкой. — Я теперь такой большой начальник, что, понимаете, толком и не знаю, что творится. Беготню я оставил молодежи. Ну а если даже он теперь и ускользнет от них, то ненадолго. На нынешнем этапе счет уже на часы. Я-то о вас беспокоился. Что это вы надумали идти среди ночи смотреть дом? Почему бы как-нибудь в один прекрасный вечер не влезть, скажем, на колонну Нельсона?

— А, да ну ее вообще, — раздраженно махнул рукой Кэмпион. — А Люк где?

— Скачет по крышам или уже лезет в водосточную трубу, — Оутс мало-помалу возвращался в свое обычное состояние угрюмой ворчливости. — Рычит, как овчарка, и норовит все делать сам. А заметьте, Кэмпион, разозлился парень. Его задело за живое. Как говорят в деревне, где я родился, разобрало его. А по-моему, это хорошо — вот так узнать нутро человека. И все-таки боязно за него. Не хотелось бы, чтобы он, так сказать, ввязался в драку безоружным. Нам, старшим сыщикам, подобает солидность.

Замечание, не отличающееся не то чтобы солидностью, но и мало-мальской сдержанностью, хотя и не лишенное определенной изощренности колорита, донеслось из холла, откуда спустя несколько секунд появился и сам старший инспектор собственной персоной. Он вошел скользящим шагом, полы его пальто развевались, пальцы в карманах бренчали мелочью, а четырехугольные глаза полыхали огнем. И в маленькой комнатке сразу же стало очень тесно.

— Упустили! — объявил он, и во взмахе длинных рук прослеживалось импрессионистское изображение полета. — Мы возьмем его в ближайшие час-два. Если только мы и дальше не будем такими же хромыми, слепыми, полоумными и тугоухими, не считая врожденного кретинизма. Живьем возьмем, если только не наступим на него ненароком! Двадцать пять человек! Двадцать пять спецов разного профиля, включая пятерых шоферов и шестерых старших чинов, — и что же? Этот тип пре-спокойненько вылезает из окна ванной — единственной комнаты во всем доме, где у порога не торчит полисмен, и скрывается в тумане! Прыгает вслепую, ночь мутнее столовского кофе, и что же — неужто разбивается насмерть об острые прутья ограды? Что, разбивается, черт его дери?

Сообщение, собственно, адресовалось Оутсу, но внешне Люк обращался к Аманде, с которой не был в достаточной мере знаком. Наконец он снизошел и до нее:

— Рад, что вы в порядке, — произнес он с улыбочкой. — Но вот Кэмпион здорово упал в моих глазах. Я-то считал его эдаким джентльменом до мозга костей! А завелся, как мальчишка! «Спасите ее! Спасите ее!» Ни тебе респектабельности, ни хладнокровия! Хуже и я бы не смог держаться! — он резко рассмеялся, увидев изумленное выражение ее лица и истолковав его как смущение. — Не беспокойтесь. Вы тут ни при чем. Мы все равно бы его упустили. Мы бы его упустили, даже будь нас столько, что хоть води хороводы вокруг этого дома, и даже имей мы разрешение стрелять в упор. Мы его упустили, потому что недооценили его. Мы просто мыслим на порядок хуже!

Оутс посмотрел на него многозначительно:

— Просто он поглядел на твоих людей, сообразил к чему ты ведешь, и решил рискнуть, попробовать все-таки успеть осуществить свой план до того, как вы сюда доберетесь, и присмотрел себе именно это окно, рассчитывая, что вы его не будете охранять именно потому, что бегство через него невозможно!

— Да, — отвечал Люк, — все точно.

— Его хоть кто-нибудь видел?