Тигр в камуфляже («Блокпост»)

— Я гений!!! Я все предугадал, Сашка! Это был не фантом — вот он, вот он!!! У-у-у-у…

Еще через полчаса остов был тщательно очищен от снега. Осмотр быстро дал результат — в пассажирском отделении очень скоро обнаружили небольшой несгораемый сейф, страшно тяжелый и, казалось, совершенно монолитный.

Пульман уже не орал — он охрип, затих и горящими, как два прожектора, глазами уставился на находку.

— Ты знаешь — я почему-то не верю… — тихо сказал он Бабинову, осторожно расплющивая по едва заметной щели между дверкой и корпусом брусок пластита. — Знаешь — ожидание события всегда лучше самого события. Не верю, и все… Я, простой психотерапевт, сам, своими руками… — Тут он не сдержался, задрожал губами, шмыгнул носом… Потом справился с собой, воткнул в пластит капсюль-детонатор с отрезком огнепроводного шнура, извлек из кармана зажигалку и на минуту задумался.

Как долго и кропотливо готовился он к этой минуте. Целый год штудировал немецкий, чтобы лично, не доверяя никому, прочитать строки, писанные великим ученым. Осваивал этот проклятый дельтаплан — ради одного только прыжка с горы, потратил на это дело уйму времени. Наконец, у хорошего сапера брал уроки обращения с пластиковой взрывчаткой, чтобы рассчитать все до миллиметра, чтобы не повредить документы. И — вот она, эта минута… Неужели все получится?

Неужели он действительно избранник судьбы и тайна аппарата — в его руках?!

— Ну, с богом. — Суеверно перекрестившись, Пульман Подпалил огнепроводный шнур и отошел в сторону. Раздался хлопок взрыва — крышка, зловеще крякнув, отлетела на пару метров, обнажив чрево сейфа.

Бабинов рванулся было к сейфу — и тут Пульман страшно крикнул:

— Стоять!!!

Хирург замер на месте.

— Это мое, Саша… — хрипло пробормотал Доктор. — Не лезь — я должен сам…

Немного постояв, он судорожно вздохнул, прошептал опять:

— Ну, с богом… — и приблизился к сейфу. Внутри лежала толстая тетрадка. Больше там ничего не было. Опустившись на колени. Пульман с чувством подступающего к горлу страха дрожащими руками достал тетрадь, начал листать…

Чертежи не могут вместиться в такой малый объем — не может быть, чтобы все было в одной тетради… Листая хорошо сохранившиеся страницы из плотной бумаги.

Пульман пробегал глазами дневник Вольфгаузена: дата, несколько строчек, — пунктуально, день за днем. Дневник был датирован 1943 годом, всего было заполнено восемнадцать страниц, по пять-шесть дней на каждой. Долистав до последней заполненной страницы, психотерапевт, пристально всматриваясь — у Вольфгаузена был очень мелкий почерк, — прочел последнюю запись: "…Опять болела печень. Шеффер советует прекратить пить пиво — говорит, вредно…

Сегодня я принял окончательное решение. Этот чудовищный проект не имеет права на существование. Концлагеря и камеры смерти, конечно, все это отвратительно…

Но мое детище — это просто геноцид против всего человечества. Нет, я не могу принять на свои плечи такую ношу. Сжег все чертежи и пояснительные записки в камине. Теперь я могу спокойно доживать оставшийся короткий отрезок времени со спокойной совестью, не вздрагивая от мысли, что буду проклят человечеством…"

— Знаешь, Саша… Этот старый идиот жестоко обманул меня, — бесцветным голосом, едва слышно произнес Пульман и вдруг, упав на спину, дико захохотал, хрипло кашляя в коротких промежутках между взрывами истерического смеха.

— Что с вами, доктор? — испуганно Спросил Бабинов. — Вам плохо?

Может, инъекцию?

— А у тебя с собой есть стрихнин? — отсмеявшись, поинтересовался Пульман. — Если есть — давай, в самый раз…

Распаковав мешок с дельтапланом, он начал сноровисто собирать аппарат. Когда все было готово, он с полным безразличием посмотрел на сникшего Бабинова, готового в любой момент упасть в обморок, и бросил:

— Собирай свой — чего сидишь? Судьба расстреляла нас в упор — надо покориться. Собирайся. Меня всю дорогу мучили дурные предчувствия — началось с появления этого рыжего. Я не удивлюсь, если он был членом экипажа Вольфгаузена, чудом оставшимся в живых после катастрофы… Я также не удивлюсь, если сейчас из-за этого бугра, — он кивнул в сторону верхушки горы и мертво ухмыльнулся, — если сейчас оттуда выскочат агенты Интерпола и заорут: "Стой, Пульман!

Сдавайся"… Черт — что это?!

Словно в подтверждение его слов, снизу, слева, рывком, из кудлатых облаков выскочил вертолет. Пульман с Бабиновым разинули рты и застыли соляными столбами.

Вертолет на несколько секунд завис над котлованом, поднимая пургу, потом медленно опустился на площадку метрах в ста над ними. Не успели шасси коснуться поверхности, из салона один за другим выскочили четверо с автоматами и побежали вниз, направляясь прямо к ним.

Пульман первым опомнился от неожиданности. Сильно оттолкнув Бабинова, который в шоке вцепился в рукав его пуховика, он ухватился за нижнюю перекладину рамы дельтаплана и понесся скачками вниз по склону.

Четверо в один голос истошно заорали: