Тигр в колодце

— Знаете, что было, когда он приложил к нему кочергу? Его забрали в полицию, и судья оштрафовал его. Представляете?! Оштрафовал бедняка, у которого сроду денег-то не было. Нам пришлось голодать несколько недель, чтобы выплатить эти деньги. Он, по крайней мере, хоть не пил то время. И на том спасибо.

Салли посмотрела на мальчика, Джонни, как он сел на пол в стороне от других детей. Харриет устроила чаепитие с двумя девочками, а он в одиночестве возился с игрушечными солдатиками. Холодный воздух этим серым днем был неподвижен.

В камине еле теплился огонек. В комнате стояло четыре стула, стол, обшарпанный ящик для игрушек, и все. Дети играли, сидя на голых досках, Бриджит шила, сидя рядом, и вокруг стояла тишина.

И в этот момент Салли почувствовала, что мир словно отравлен. Как же это возможно, чтобы в нем творилось такое? Неудивительно, что доктор Тернер считает, что Бог отвернулся от них. Но она, Салли Локхарт, была сейчас здесь. Сделала ли она что-нибудь хорошего? Почему она отворачивается? Она разжала руки, разгладила складки на юбке, встала, подошла к Джонни и неуклюже опустилась возле него.

— Хочешь поиграть?

Мальчик поднял на нее глаза. Салли хотела улыбнуться, но, встретившись с его жестким, мертвым взглядом, раздумала. Она повернулась, увидела кубики и рукой подтолкнула их к Джонни. Там было несколько больших, деревянных, и несколько поменьше, в форме кирпичиков, из какого-то сплава. Все они были потертые, с отбитыми краями.

— Давай построим дом? — Салли снова попыталась наладить контакт с мальчиком.

Джонни смотрел, как она составила несколько кубиков, начав возводить стену.

— Не хочешь добавить парочку вот сюда? — спросила она. — Смотри, большой можно положить на угол дома…

Она продемонстрировала ему свою задумку. Потихоньку Джонни втянулся в игру, однако делал лишь то, что предлагала Салли: либо у него не хватало решимости проявить инициативу, либо он просто не знал, что делать с этими кубиками.

Довольно скоро, потому как кубиков было немного, дом был построен. С дверью, одним окном и без крыши. Они оба опустились на колени и стали его разглядывать.

«Что же делать теперь? — подумала Салли. — Во что играть?»

Мальчик просто не знал, что это такое — игра. Он никогда в жизни ни во что не играл. И когда Салли вглядывалась в этого маленького унылого старичка, которому от роду три года, ком подступал к горлу, потому что она понимала, как мало может для него сделать: она сама не очень-то умела играть.

И не больше Джонни представляла, что можно делать с игрушечным домиком.

Дома с Харриет всегда играла Сара-Джейн, а Салли заглядывала в комнату, умильно улыбалась и снова возвращалась к своим делам. Джим водил ее дочку в сад охотиться за ирисками, которые сам заблаговременно там прятал; Вебстер соорудил для нее качели и катал Харриет по железной дороге, устроенной для передвижения камеры. А Салли лишь наблюдала со стороны и занималась более важными делами — читала финансовый журнал или советовала другим, как заработать деньги.

И вот теперь она не могла показать маленькому мальчику, как нужно играть.

Пустой дом сиротливо стоял между ними. Она протянула руку, чуть толкнула, и он развалился.

В тот вечер к ней пришел мистер Катц. Салли написала необходимые письма для мисс Роббинс, уложила Харриет спать, съела ужин, состоявший из хлеба с сыром, и помогла доктору Тернер в лазарете — разрывала кисею на повязки и мыла всякие бутылочки. Сейчас она не была предоставлена сама себе, но понимала, что скоро ей придется задуматься о том, откуда взять деньги, написать Маргарет и сообщить Саре-Джейн, где она находится, а затем вернуться к загадочному вопросу, почему мистер Пэрриш преследует ее. Хорошо, что хотя бы сейчас она чувствовала себя в безопасности.

В восемь часов Сюзан вошла в лазарет и сообщила Салли, что к ней пришли. Сердце Салли беспокойно забилось, и только когда служанка добавила, что это тот же господин, который привел ее вчера, она вытерла руки и почувствовала, что к щекам снова прилила кровь. Доктор Тернер пристально наблюдала за ней.

Мистер Катц ждал в кабинете мисс Роббинс. Когда Салли вошла, он поднялся со стула. При свете она смогла разглядеть его лучше, чем вчера, и обратила внимание на его обтрепанные манжеты и поношенные башмаки. Его глубокий рокочущий голос был ободряющим, а глаза смотрели учтиво и дружелюбно. Они пожали друг другу руки.

— Мистер Катц, я безмерно благодарна вам, — обратилась она к нему. — Но я надеюсь, вы расскажете мне, кто вы и откуда про меня узнали.

— Я отведу вас к человеку, который нуждается в вашей помощи. Он все вам расскажет.

— В моей помощи? Вряд ли я сейчас могу кому-то помочь.

— Сначала вы должны выслушать, что он скажет. У вас есть плащ и шляпа? Насколько я помню, ваши слишком бросаются в глаза, вы можете взять у кого-нибудь другие? Нас никто не заметит, но предосторожность не помешает.

— Возьмите мои, — предложила доктор Тернер, входя в комнату. — Старые, видавшие виды вещи. В них никто не обратит на вас внимания. Не волнуйтесь за Харриет, она в полной безопасности.