Тигр всегда нападает сзади

В Древнем Риме ежегодно в доме одного из высших сановников совершался ночной праздник в честь Доброй Богини – покровительницы плодородия и женской добродетели. Допускались на него традиционно только женщины. Когда этот праздник проходил у Помпеи – жены Юлия Цезаря, случился казус. На торжество хитростью проник мужчина, переодетый женщиной.

Конечно, наглеца разоблачили и судили, но Цезарю этого оказалось мало. Он был разозлен. Во-первых, он, как верховный жрец, должен следить за чистотой культа и предупреждать покушения на святыни и обряды, а во-вторых, это случилось в доме его жены! Хотя формально она ни в чем не виновата и стала жертвой обмана, Цезарь с женой развелся.

Когда его спросили – почему? – он коротко ответил: «Жена Цезаря должна быть вне подозрений».

Закрыв страницу, Алексей долго сидел, размышляя. Как привязать эту историю к своему сну, он не знал. Но чисто интуитивно понимал: то, что хочет ему открыть подсознание, очень важно.

– Лика? Надеюсь, я тебя не разбудил.

– Какой там разбудил, я еще не ложилась. Ты там чего, Лесик, вдали от Москвы свихнулся совсем, что ли? Забыл, должно быть, что это у вас раннее утро, а у нас сейчас полночь.

– Плохо спал, вылетело из головы совсем.

– Я ж говорю, сбрендил, – ворчливо отозвалась Лика и, прикрыв трубку рукой, буркнула в сторону: – Ромка, отстань. Не видишь, разговор важный у меня.

– Лика, я лучше вечером, то есть утром перезвоню, – сказал Алексей.

– Э, подожди, а чего звонил-то? Просто так спозаранку не трезвонят. Рассказывай давай.

Алексей помялся. Посоветоваться насчет своего сна с Ликой – известной специалисткой по всякой оккультной чепухе – ему уже не казалось правильной идеей.

– Приснилась странная фраза, – начал неуверенно он, – вертится в голове, не отстает…

Он вкратце изложил Лике то, что ему привиделось, и с нетерпением стал ждать ее вердикта.

– А чего тут загадочного-то. Цезарь гордый был чувак, но плохо кончил. Убили его, как ты помнишь из истории.

– И что? Я-то тут при чем! – опешил Лес.

– А при том, что ты тоже из-за своей гордыни из Москвы к черту на рога умотал. Только чтобы Киру не видеть, не слышать и не прощать. А в чем она виновата? Да в том, что тебе, как и Цезарю, что-то там померещилось. Впрочем, вы – ты и Кира – два гордеца, оба боитесь показать свою слабость. Проще надо быть. Про-ще! И тогда к вам потянутся люди, а проблемы решатся сами собой.

Краска ударила в лицо Лесу. Ликины слова казались ему несправедливыми, но в глубине души он понимал, что отчасти она права.

Да, он не смог простить Кире своего ареста. Пусть даже она виновата в этом лишь косвенно. Но она отсутствовала три месяца! И еще ему неприятно сознавать, что на этом гребаном острове она была не одна.

Да, сейчас он опять сходит с ума от ревности при мысли, что у Киры может кто-то появиться. Но гордость не позволяет бросить все и примчаться к ней.

За своими переживаниями Лес совершенно забыл о вчерашней угрозе Насти отомстить ему. И, как оказалось, зря. Первые «ласточки» прилетели сразу же, едва он спустился во двор.

– О, гля, – толкнула локтем одна постоянная посетительница дворовой тусовки другую. – Это никак он?

Вторая тут же так живо повернулась, что голова едва не отвинтилась и не слетела с плеч.

– Он, паскудник, – довольно ухмыльнулась она. – Тьфу, срамота.

Алексей, стараясь делать вид, что все это относится не к нему, быстро прошел мимо и завел свой автомобиль. Никуда он уезжать не собирался: поговорят-поговорят да забудут.

На выезде со двора в жестяной трубе сидел котенок и истошно орал. Звук получался утробный, громкий и разносился эхом по всей округе. У котенка были мохнатые ушки вертолетиком и тонкая детская шейка.

– Мурзик, не плачь! – маленькая девочка вытащила обезумевшего от страха котенка и нежно прижала к себе.

Лес тронулся и поехал дальше. Конечно, он бы не стал брать котенка домой – всех не обогреешь. Но, возможно, судьбу его попытался бы устроить. Мелькнула такая мысль. И тут же появилась хозяйка Мурзика.

Лесу это показалось знаковым: в его услугах здесь больше не нуждаются. И к старичку, стоящему на перекрестке и не решающемуся перейти дорогу, сразу подбежала внучка и, что-то ласково щебеча, повела его домой. Дед улыбался в седые усы и ее благодарил.