Тигриный лог (СИ)

- Лео? – позвала я. Без стука заглядывать не буду, а стучать обожду. Странно, я почти забыла привычку давать ему прозвища, вдруг поймав себя на том, что говорю только его имя. Совершенно не тянуло называть его смешно или дразня. Лео стал тем, о ком я не могла думать несерьёзно. О ком я не могла не думать. Три последних дня я только и пытаюсь, что занимать себя чем-то, чтобы никоим образом не дорассуждаться до того, что мои чувства к нему всё-таки сильны, что они требуют выхода наружу и что Лео самому необходимо что-либо любовного характера. Я не та, кому принимать решения, что ему нужно! А что до моих чувств, то когда я не приближаюсь к нему, то вполне способна забыться и даже немного заглядываться на Чимина, или Джеро. Тогда что же я делаю здесь, воспользовавшись первой же отговоркой, чтобы навестить его?

Со стены что-то соскочило, черное в тени, как пантера, шелестящее без лишнего грохота и топота. Вздрогнув, я подумала было, что вернулся Хонбин, или всё-таки случилось то нападение врагов, о котором мне тогда со страха померещилось в воображении. Но когда на землю опустился ещё один темный силуэт, проясняющийся на свету, я поняла, что Лео с Сандо занимались на ней, и я прервала их тренировку. Сандо остановился позади привратника, недовольно на меня глядя, а Лео подошёл, спрашивая глазами, что было нужно?

- Я напек вот… - растерялась я, едва не сказав о себе в женском роде. Как вести себя с Лео я более-менее уловила, как не нарваться на неприятности с Сандо тоже, но как совмещать это одновременно – ума не приложу! – Угощайтесь, пока они не остыли. Так вкуснее.

- Это могло и подождать! – разве что не прорычал Сандо. Лео, не оборачиваясь, поднял руку до уровня своего лица, подавая сигнал замолчать назад. Молодой человек нервно и энергично задергал ногой, будто притопывая, скрестив руки на груди, в ожидании, когда я дам продолжать обучаться.

- Спасибо, - поблагодарил Лео, чуть поклонившись, как он всегда делал перед приёмом пищи. Если сидел, то кивал головой, словно здороваясь с тем, что собрался съесть. Он развернулся к Сандо. – Возьми себе, пожалуйста.

- Я не хочу, - борясь с собой, повел он носом.

- Хо старался для всех. Ты специально обижаешь его? – с нажимом сказал Лео.

- Нет, просто не хочу, - заметив, что я открываю рот, Сандо не выдержал: - Только не начинайте снова заводить шарманку о запретах на желания и не желания! Если я сыт, а мне предлагают ещё и ещё, я должен, не считаясь с собой, лопнуть от обжорства? Чтобы угодить правилам монастыря? Что за бред?! – Лео задумался, что передалось по воздуху и мне. В самом деле, иногда ведь есть ситуации, когда нельзя не опереться на свои ощущения. И как быть с уставом?

- Надо искать компромисс, - изрек Лео, застыв с булкой в руке и глядя на остальные, в тарелке.

- Всем никогда не угодишь! – с уверенностью прыснул Сандо, подойдя к нам и с превосходством посмотрев на наши отяготившиеся дилеммой лица. – Мы же не деньги, чтобы всем нравиться!

- Мне не нравятся деньги, - шах от Лео. Сандо, ваш ход. Я сдержала улыбку, увидев, как сбился с апломба монах.

- Это образное выражение, - подставляя арьергард на передовую, начал капитулировать парень.

- Деньги любят плохие люди, - заметила я и, видимо, вновь хватила лишка. Глаза Сандо ощутимо обожгли меня. Я слышала скрип зубов, и он уже почти попер на меня, но в свободной руке Лео оказалась палка, и он выставил её перед буйным юношей шлагбаумом.

- Не кипятись, - посоветовал привратник.

- Пусть никогда так больше не говорит! – прошипел Сандо.

- А что он сказал не так? – Лео посмотрел на него. – Разве любить мертвую бумагу – хорошо? Я видел многих людей, которые ради денег шли на всё. Никто из них не был хорошим. В чем мы не правы, Сандо? Объясни нам.

- Вы… деньги… просто… - он тяжело дышал, плутая взглядом по песчаной площадке перед воротами. – Хотеть красиво жить – это нормально! Это здоровое стремление: иметь комфорт, блага, дом, машину… что плохого в человеке, который тянется ко всему этому?

- Ты нам и скажи, - протянув булку в руку Сандо, Лео придержал его, закачавшегося от эмоций и каких-то воспоминаний. Усадив парня на свою излюбленную ступеньку, он присел рядом. – Если ты знал такого человека, но оказался здесь, несчастным, значит, такие люди не умеют дарить счастье? – предположил Лео. Меня поразило, что он, неопытный в общении, сам страдалец с недолеченной душой, пытается врачевать чужую боль. Даже имея собственную злосчастную участь, он забыл о себе, не требуя ни жалости, ни помощи, ни поблажек. Он пытался спасти утопающего.

- Она умела его дарить, - еле слышно вымолвил Сандо. У меня затряслись руки, державшие тарелку. Слезы неспешно подкрадывались от одного тембра его голоса. – Не её вина была в том, что я нищий… что мне нечего было ей дать… зачем было ждать меня, когда к ней, самой красивой девушке в округе, посватался миллионер? Я не виню её. Никогда не обвинял в этом. Ни к чему таким, как она, связываться с такими, как я…