Тигриный лог (СИ)

- А я… - начал было говорить мой язык, но мозг пошел другим путем. Он сказал мне «братьям врать нехорошо», и это был вкрадчивый и мелодичный голос Лео. – А я девушка, Хансоль. – он непонимающе уставился на моё лицо. Ждал дополнений, объяснений. Я замолкла.

- Шутишь? – стараясь продолжать улыбаться, прищурился он.

- Нет, но… не проси меня только раздеться. Я, правда, девчонка, - прокашлявшись, я поправила воротник рубашки. Надоело уже светить всем перед всеми. – Вспомни, что никогда не видел меня с вами в бане, и поймешь, что всё так, как я говорю, - Хансоль слегка выдвинулся на стуле из-за стола, чтобы оглядеть меня с расстояния. Его глаза прошлись от ступней до макушки.

- Вполне похоже на то, - тихо прошептал он, не переставая меня изучать. – Но это не объясняет твоего нахождения здесь. Скорее, это намекает на то, что тебя тут быть не должно вообще.

- Так вышло… - я хотела опять уйти от ответа, но что-то пробило меня в этот час на правду, искренность ли Хансоля или его душевные метаморфозы, или изменения в наших с Лео отношениях (да каких отношениях? Нет ничего между нами, не мечтай, Хо!). – В общем, скажи мне, ты выходил из монастыря в ночь Распахнутых врат?

- За ворота? – подивился юноша моей выдумке. – Если бы я вышел, то, наверное, не был бы сейчас тут. Разве нет? Я думал, что они распахиваются для тех, кто передумал быть монахом. А я не передумал. Я не хочу в тюрьму, - хохотнул Хансоль, но его кривенькая и ироничная ухмылка сказала, что это уже не единственная причина. Он и без угроз извне не хочет покидать Тигриный лог.

- Так, значит, ты не выходил?

- Да нет же! А в чем дело? – насупился он. Похоже, моя половая принадлежность не произвела на него впечатление. Впечатления от читаемой книги были куда сильнее и он ещё копошился в них, найдя край клубка, ведущего к почтительному и уважительному отношению к женщинам. Мастер Ли, вы такой же гений, как Хан и Хенсок.

- Один из учеников… в ту ночь, когда врата открылись… он выходил отсюда, но вернулся обратно, - я следила за реакцией Хансоля, но она ничего не выдавала. Он не врал, я думаю. – Я не видела его лица, он накинулся на меня в темноте и поцеловал. Мне стало интересно, кто это сделал, и я пришла сюда.

- Если ты не видела его лица, то как поняла, что он монах Лога?

- Он потерял нашивку с рукава, - я ткнула на наши, с тиграми, показывая, о чем идет речь. – И вот, прошло уже почти два месяца, а я так и не выяснила, кто это был.

- Ты пришла сюда разоблачить парня, поцеловавшего тебя? – приподнялись брови Хансоля. – Ну ты ненормальная! Правду говорят, что любопытство и женщины – синонимы. А ты не подумала, что тебе будет некомфортно, трудно?..

- Я думала, но решила, что докопаюсь до истины.

- Истина… - парень почесал затылок. – Я даже предположить не могу, как тебе помочь… В ночь Распахнутых врат я, по-моему, спал крепким сном… хотя погоди-ка! – Хансоль оживился и хлопнул в ладоши. – Я встал тогда в туалет. В ту ночь многие засиделись допоздна, всё говорили о будущем и безвозвратности решения. И я вышел во двор и увидел, как Джей-Хоуп поднимается вверх. Ещё удивился, что он там забыл? – я замерла, переваривая полученную информацию. Джей-Хоуп. Этот самый подозрительный из всех послушник. Этот серый кардинал. И вот новый факт, говорящий о том, что он не так прост. Я давно это поняла. И Джин это понял. Новый привратник знает что-то, чего не знают другие адепты. Он из стаи учителей, и он не отпирался от того, что знает больше прочих. Если он тут год и два месяца, то за это время можно было набраться много чего.

- Спасибо, Хансоль, - поднялась я. Он направил меня туда, куда давно надо было давить. Подозрение, что меня специально сюда заманили, взыграло с невиданной силой. Парень тоже встал. – Ты никому не скажешь о моей тайне? – он уже приготовился обещать что-то, как я поспешила добавить: - Кроме Рэпмона, Шуги, Ви, Чимина, настоятеля, Хана, Лео и Сандо. Они уже в курсе.

- О, да тут, я смотрю, не так много непосвященных, - блеснул зрачками Хансоль. Я очень удачно сообщила свой секрет, именно тогда, когда главный оставшийся похотливый самец святой обители был эмоционально нейтрализован и выбит из седла. – Не скажу, не переживай.

Он вышел вместе со мной, но пошел вниз, к общежитию, а я вверх. Только не к себе в келью, а к калитке, где должен был дежурить Джей-Хоуп. Ну, негодник, я доберусь до тебя! Под ночной лампочкой над входом, искомый мною стоял, опершись на шест с себя ростом, и позевывал. Отлично, не спит, и не надо стучаться.

- Доброй ночи, - подошла я к нему, зацепив сандалией в темноте лужу и намочив ногу. Блин.

- Доброй, Хо, - поприветствовал он меня, хотя в течение дня мы мельком виделись. Я вкопалась перед ним, вперив в него настырный и обвиняющий взгляд. Он его заметил. – Я так понимаю, ты по какому-то делу?

- Да, ты угадал, я по делу. Личного характера.

- Вот как? – Джей-Хоуп заинтриговано облизнулся. – И какие же у монахов могут быть личные дела? Если мы даже имуществом владеть не можем.