Тигровая лилия

– Если вы еще готовы терпеть меня, – продолжала Лили, – мы можем остаться друзьями.

Он покачал головой, не глядя на нее.

– Нет, Лили, боюсь, это невозможно.

Услышав его отказ, она сразу сникла.

– Но почему невозможно… Вы ведь сами сказали, что мы можем быть просто друзьями.

– А вы на это ответили, что ваше представление о дружбе очень отличается от моего.

Он поднялся и стремительно к ней подошел. Опершись одной рукой на каминную полку, которая была у нее за спиной, он наклонился, так что его лицо было теперь совсем близко от ее, и стал смотреть в эти светло-карие, искрящиеся золотыми искрами глаза, полные удивления и растерянности. Глаза глубокие, как озера… Он чувствовал, что она не боится его… хотя следовало бы… Лучше бы она боялась!

– И, как оказалось, вы были правы… – сказал он тихо.

Лили догадалась о его намерениях только в тот миг, когда сильные руки обхватили ее талию. Она попыталась вырваться, но безуспешно. Ей не оставалось ничего другого, как собрать все свои силы, чтобы не поддаться соблазну – устоять против его неистового желания поцеловать ее, которое так ясно читалось в его глазах. Одной рукой он горячо прижимал ее к своей груди, другой поднял ее подбородок.

– Лили… – прошептал он с таким страстным благоговением, что она растерялась. – Ну что жемне с тобой делать?

Она поняла, что блеск в его глазах был вызван не гневом, а неистовым желанием. И ее тело тут же откликнулось на его призыв. Она перестала бороться… она разжала кулаки и положила ладони ему на грудь. Под прохладным шелком его халата она с пронзительной остротой ощутила крепкие мышцы и бешеный стук сердца, отдающийся в ее ладонях. Он склонился еще ниже, и она почувствовала, как в ответ забилось и ее сердце. Он помедлил мгновение, а затем, едва касаясь, провел губами по ее губам – один раз, другой, третий… В этом прикосновении было все – и томительная нежная ласка, и немой вопрос, и невысказанный призыв. Она почувствовала, как рушатся все тщательно возводимые ею бастионы. Лили слышала его вопрос так же ясно, как если бы он задал его вслух. Но как же ей быть? Может ли она принять такую дружбу? И каковы будут последствия? Если она откажет ему сейчас, заговорит ли он об этом когда-нибудь еще? И не будет ли она потом всю жизнь сожалеть о своем благоразумии, тщетно пытаясь представить, чего себя лишила? Она знала, что он все-таки любит ее… Как умеет. Для нее же других мужчин просто не существует. Он единственный нужен ей.

Чуть помешкав, она решилась ответить на призыв его губ робким, испуганным прикосновением. Он обхватил ладонью ее затылок и впился ей в рот, подтверждая страстным поцелуем их молчаливый уговор. Он целовал ее медленно, с томительной нежностью, втягивая в пучину сжигающего его самого желания. Его язык касался ее губ то медленно и томно, то быстро или толчками, ввергая в трепет все ее тело. Она чуть приоткрыла губы, уступая его настойчивости, и он не замедлил воспользоваться этим, проникнув глубже, лаская языком весь ее рот. Наконец, оторвавшись от ее губ, он обвел кончиком языка ее ухо. От едва сдерживаемого желания его голос чуть-чуть охрип:

– Дыши, Лили.

Она судорожно вздохнула. Но, когда его зубы ласкающим движением ухватили ее за мочку уха, она поймала себя на том, что опять не может дышать, завороженная этой лаской. Его дыхание раздавалось где-то внутри ее самой… У Лили закружилась голова, ноги ее подогнулись, и он подхватил ее на руки.. Она обняла его за шею и, откинув голову, приоткрыла рот, приглашая к новым упоительным поцелуям.

Положив ее на кровать, он на мгновение отпустил ее, и Лили вдруг охватил страх. Но как только он прижал ее всей своей тяжестью к кровати, страх улетучился, уступив место блаженству. Его обжигающие поцелуи заставили ее забыть обо всем на свете, кроме восхитительной, ни с чем не сравнимой истомы, охватившей ее тело. Он побуждал ее коснуться своего тела, прижав ее руки к своей обнаженной груди. Он гладил ее плечи, затем его ладони скользнули вниз, вдоль ее рук, сомкнулись вокруг талии, потом спустились ниже… к бедрам… а затем снова вверх – пока не накрыли мягкие холмики ее груди, чуть поглаживая и лаская их.

Эти нежные, мягкие прикосновения пронзали ее как молнии. Она обвила руками его шею, безотчетно стремясь навстречу, прижимаясь к нему, и не в состоянии приблизиться настолько, насколько жаждало ее естество. Он проник языком в ее рот, и она ответила ему тем же, потрясенная внезапным ощущением влечения и инстинктивным пониманием неотвратимо приближающегося финала. Он развел коленями ее ноги, и Лили охватил смутный страх и ожидание неведомого.

Собрав остатки своей воли. Ремингтон неимоверным усилием заставил себя оторваться от ее губ.

– Скажи, что хочешь меня, Лили, что ты сама этого хочешь!

Она колебалась, ей было страшно произнести эти слова. Семь ударов сердца продолжалось ее молчание, и это были самые долгие секунды в жизни Ремингтона.

– Я хочу тебя, – выдохнула она.

– Назови мое имя, – молил он, покрывая ее лицо короткими, жаркими поцелуями. – Я хочу услышать, как ты произносишь мое имя.