Тигровой лилии полоски

Лили, похоже, его задумка понравилась. Она потянулась и свесила передние лапы как для поцелуя.

Но Влад, занятый размышлениями, ее движений не заметил.

– Думаешь, я никогда не пытался продвинуться, как принято сейчас говорить, в духовном плане? Ошибаешься. И книги читал, и фильмы смотрел, и даже в Библию заглядывал. Но толку что?! Нигде нет четкой картины и слишком мало доказательств. А версий много. Вот, к примеру, во всем известной «Матрице» люди всего лишь источники питания, батарейки в компьютерных системах. А вдруг все действительно так?! Так от этого и свихнуться недолго. Или возьмем другой пример: материальность мысли. Считается, что мысль первична, а разум вторичен, и никогда не бывает наоборот. Ну, типа мои мысли формируют мою же реальность. И?! Я что ли придумал, чтобы вы с Шариком ко мне переехали? Ничего подобного, даже не помышлял.

Пес, услышав свое имя, сразу притащился на кухню вместе с недоеденной косточкой, которую Влад купил специально для него, опасаясь лишиться всей своей обуви. Личностный рост Шарика интересовал мало, поэтому он улегся рядом с пустой миской, задумчиво двигая челюстями. Удивительное создание: из всех встроенных в него функций самая задействованная – жевать.

– Тем не менее, вы здесь, в моей квартире, – продолжил Влад, – и что, это случайность? Стечение обстоятельств? Или, как его, импринт судьбы, особый знак? Ой, что-то я себе не нравлюсь, несу не пойми чего…

Тут он отвлекся на телефонный звонок.

– Эта у тебя? – без всяких церемоний спросила Галка, забыв даже поздороваться.

– Ну да, – не стал отпираться Владислав, насыпая кошке корм, – ужинаем.

– Ой, Влад, ты доиграешься! Останешься без штанов и без квартиры.

– Галь, ну, не преувеличивай. А ты чего хотела-то?

Обиженным тоном Галка сообщила, что ножка у стула качается, от ребенка табаком пахнет, а на ужин у нее курица, как он любит, в духовке запеченная. Влад пообещал неполадки устранить, с сыном беседу провести и от курицы не отказался. Но позже. Завтра или через пару дней. Как только минутка свободная появится.

– Вот видишь, одиночество мне не грозит, – вернулся он к разговору с Лили, – Галка в нервах, ну, тут понятно – к тебе ревнует, а вот чего Машка чудит не ясно. Представляешь, сегодня на работе даже о своей любимой конспирации забыла, в столовой ко мне подсела. Смотрит тревожно, словно я смертельно болен. И заботливая такая сделалась, сил нет. Потом вдруг про секты религиозные разговор завела, про опасности всякие, с ними связанные, а оно мне надо? Где секты, и где я?!

Лили вместо ответа уселась столбиком и переключила свое внимание на Шарика, который все чаще поглядывал в сторону входной двери, чем рассердила Влада.

– Ты такая же, как и все, вертихвостка, – сказал он, – я тебе душу, можно сказать, раскрыл, а ты вот на глупого пса любуешься.

Мяукнув что-то в свое оправдание, Лили расправила уши, а Влад, посмотрев на озабоченную морду Шарика, наконец-то, догадался, что тому срочно нужно на улицу. Да и Лили пора покушать. Вниз она спускалась лишь тогда, когда Влада не было дома или ночью, когда он спал.

Как ни странно, вернувшись с прогулки, Влад застал кошку на подоконнике, а в мягкой корзинке для сна лежала ее любимая красная игрушка с шуршалкой. Пустая миска, как обычно, сброшена на пол. Даже не посмотрев на него, Лили умывалась и, судя по всему, прятаться в нише не собиралась. Приближаться к себе, однако, не разрешила, предупреждающе зашипев.

– Понял, понял, настаивать не буду, – он сделал шаг назад и удовлетворенно хмыкнул.

С этого дня Лили перестала делать лужи на полу, чем страшно его обрадовала, и переселилась на подоконник.

13

Занятый созданием собственной реальности, но запутавшись в своих таких разных «я», Влад не сразу заметил, что пролетели три с лишним недели и Лили с Шариком скоро вернутся к своей хозяйке, которая по-прежнему оставалась для него загадкой. А все из-за рисунка с крестом и тех странных стихотворных строчек про лилию тигровую и особый знак.

Несколько телефонных разговоров с Ларисой Петровной картины не прояснили. Разговаривала она спокойно, доброжелательно, но как-то отстраненно, словно опасаясь, что собеседник перейдет некоторую черту и вторгнется на ее территорию.

Одновременно голос Ларисы и привлекал, и отталкивал.

Играя с воображением, Владислав представлял ее по-разному: то худощавой, скучно одетой теткой с тетрадками в пакете; то добавив в образ легкомысленные кофточки соседки, а манеру улыбаться от заместительницы декана с его факультета, скрытой кокеткой; то привлекательной блондинкой (куда уж без них!) со стройными ножками. Перебрав несколько вариантов, он вздохнул, понимая, что это всего лишь фантазии, а в реальности у него живут чужие питомцы, о которых надо хорошо заботиться, чтобы перед Ларисой Петровной не опозориться и Нику не подвести.