Тигровые каникулы

Старик с аппетитом пьет крепкий сладкий чай, и кажется, что он совсем равнодушно выслушал ответ.

— А как ты охотился, одо? — немного погодя вежливо спрашивает молодой. — Была ли удача?

— Я одного соболя долго гонял, — неопределенно сообщает старик.

От горячего чая становится жарко. Вася выходит из домика, садится на пенек и ставит кружку в снег, чтобы остыла.

В стороне заката, на фоне багрового неба, перепутались черные ветви деревьев. Еще один день кончился.

«Что же тигр от нас прячется? — думает Вася. — Пропадут без толку мои каникулы».

— Иди в избу, — кричит Макар, — простынешь!

Вася возвращается и снова садится к столу.

— Один соболь у меня есть, — вдруг говорит молодой охотник. — Положу его, пусть оттает.

Он встает, вынимает из мешка темно-коричневого зверька с нежной шелковистой шерстью.

— Я тоже делом займусь, — небрежно говорит старик. — Мой соболь оттаял, буду шкурку снимать.

Он садится в стороне и начинает обрабатывать великолепного, почти черного зверька. Это самый дорогой сорт.

Вася смотрит, как старик вывернул шкурку, натянул на распялку, соскребает последние жиринки.

Работая, он по-удэгейски говорит с Игнатом, и Вася замечает, что глаза у отца веселеют.

Старик кончил работу, повесил распялку и снова наклонился к своему охотничьему мешку.

— Однако, у меня еще один соболь есть, — сказал он, ни к кому не обращаясь, и вытащил второго зверька, почти такого же темного, как первый.

Засверкали ворсинки соболиного меха. Если подуть на такую шкурку, длинная ость, заискрившись, разойдется и откроется густой голубоватый пух — подшерсток.

Красивая и теплая шуба у соболя!

— Выдра попала в мою ловушку, — безразлично говорит молодой удэгеец, — там, около большой полыньи…

И он вынимает из мешка длинного приземистого зверя, похожего на охотничью лыжу.

— Пап, — шепотом спрашивает Вася, когда старик отворачивается, — а почему они сразу не сказали, кто что добыл?

— Сразу нельзя, — тихонько отвечает Игнат. — Если сразу скажешь, получится, будто ты хвастаешься.

Старик начинает обдирать вторую шкурку, продолжая о чем-то говорить с Игнатом.

Васины глаза слипаются, и голоса доносятся уже откуда-то издалека.

— Ложись спать, — говорит ему старик, улыбаясь. — Отдохни. Тайга не любит усталого охотника.

Вася сдвинул две лавки, бросил на них медвежью шкуру, предложенную стариком, и лег.

Когда Вася сидел и слушал старших, ему очень хотелось спать, а сейчас заснуть не может. Снова и снова перебирает он в памяти рассказы о тиграх, о том, как отец и дяди ходили по тайге, ловили зверей.

Неужели и ему, Васе, придется стать настоящим тигроловом? Неужели после каникул, рассказывая ребятам об отлове тигра, он будет говорить: «я видел…», «я сделал…», «мы поймали…»?

Тигроловы не преследуют взрослых, старых зверей, берут только молодых. Молодого тигра легче поймать, и он скорее привыкает к неволе.

Два-три года водит с собой тигрят заботливая мамаша. На третьем году жизни котенок может весить больше ста килограммов. Обычно именно такие звери попадают в плен к звероловам.

Догнав тигровую семью, охотники выстрелами вверх разгоняют зверей, по следу одного из детенышей пускают собак и устремляются в погоню.

Тигров ловят только зимой. Там, где летом не пробраться из-за перепутанных кустов, поваленных деревьев да растопыренных сучьев, зимой пройти можно. Толстый слой снега покрывает препятствия, и охотники идут на лыжах не останавливаясь.

А тигру снег — преграда. У него лыж нет. Когда за ним погонятся охотники с собаками, ему бежать трудно. Он проваливается в глубокий снег. Широкую канаву пропашет тигр в сугробах могучей грудью, когда будет уходить от погони. Но легкие быстрые собаки все равно настигают его. Хрупкая корочка наста держит их на поверхности. Бегут они стремительно, азартно, а когда догонят зверя, начинают на бегу покусывать его за задние ноги.

Не нравится это тигру! Его — могучего хозяина тайги — кто-то кусает?!

Грозно рычит он, отпугивая собак. Но они не отстают. Тогда он ревет, и кажется, что вся тайга дрожит от страха.

Кого угодно напугает такой рев, но только не собак-тигроловов. Кусают они зверя, а сами лают заливисто, на всю тайгу подают голос охотникам: «Знайте, где тигр! Идите сюда! Мы его сейчас задержим!»

И вправду остановится тигр, начнет отмахиваться от собак передними лапами. А собакам того и надо! Тигр левой лапой отмахивается, а его справа кусают. Он направо повернется — собака отскочит, а другая, слева, куснет. Он опять налево, а его кусают справа.

Так и крутится в тайге черно-желтый клубок. Черное — это собаки, желтое — тигр.

Тигр ревет, собаки лают — только эхо гремит, перекатывается вдали.

Охотники услышат, что собаки «посадили» тигра, — и винтовки в сторону. Выхватывают топоры, вырубают рогатины, чтобы ими прижать зверя к земле. Когда рогатины вырубят, на тигра идут без оружия.

И вот тигр замечает охотников.