Тигрушка (сборник)

Наконец Лиза заехала в Виллер, посадила Тигрушку в плетеную корзину и повезла в Париж. Тигрушка так был напуган последними событиями, что впервые в жизни всю дорогу вел себя прилично, то есть не вопил и даже не мяукал.

В госпитале Лизе объяснили, что у ее мамы серьезные проблемы с легкими и в первую очередь Иру будут лечить в этом направлении. И уже есть маленькая победа: Ире, которая выкуривала пачку сигарет в день, курить категорически запретили, и она подчинилась. Все уик-энды Лиза проводила в госпитале, я предлагал ее заменить, но Лиза решительно отказалась: «Мама будет нервничать». И когда Лиза была в Виллере, я каждый день приходил к Тигрушке.

В субботу 5 октября я сказал Тигрушке: «Не скучай. Ждем приятных гостей». Я не сказал, кого именно, ибо не был уверен, что Лиза сможет привезти Иру на своей машине, но Тигрушка догадался, походил по квартире и уселся у двери. Лиза позвонила снизу: «Я выгружаю вещи, а ты помоги маме подняться».

Ну что, продолжаем про Тигрушку? Естественно, он был доволен, что Ира дома, что абсолютно никуда не выходит, что большую часть суток в постели, а значит, у Тигрушки полная свобода привычно отдыхать, резвиться и безобразничать. Плюс Ира перестала курить, а табачный дым он никогда не любил. Но были и минусы. Три раза в день приходили незнакомые люди, надевали на Иру белую маску, и она не снимала ее минут двадцать, и с ней (с Ирой, а не с маской) нельзя было общаться. К тому же Тигрушка видел, что Ира практически перестала спать по ночам. Вернее, она засыпала к утру, но тут как раз являлся первый визитер с маской, и Ира потом спала урывками несколько часов днем. Тигрушка не очень разбирался в медицине, но инстинктивно понимал, что такой режим ни к чему хорошему не приведет.

Однажды утром в квартиру буквально ворвались какие-то люди в белых халатах, надели на Иру маску и очень быстро куда то унесли. Не увели, а унесли. Ира не сказала Тигрушке ни слова, что было для нее совсем не характерно.

Я застал Тигрушку в полной растерянности. Накануне Лиза уехала в Цюрих, и я пришел пораньше, чтоб посмотреть, как они там вдвоем без нее. Итак, я смотрел на Тигрушку, Тигрушка смотрел на меня. Ждать от него объяснений? Я напоил его в ванной из-под крана, положил в блюдечко свежий паштет и пошел прямиком, через японский парк, к интернациональному госпиталю имени тов. Жоржа Помпиду. Пехом всего десять минут ходу. Если Иру увезла «скорая помощь», то, естественно, туда.

Новейший госпиталь сверкал, весело искрился на солнце стеклянными стенами – архитектурный модерн. Urgance, куда по специальному коридору подъезжали «скорые», был как бы сбоку, без архитектурных изысков и модерна, прозаичен и не сверкал и не искрился. Удивительно просто, следуя за какой-то санитаркой, я прошел через все двери (в Москве меня еще бы на пороге скрутили дюжие парни) и, ни у кого ничего не спрашивая, но читая надписи, оказался в коридоре, где стояли высокие кровати с новоприбывшей публикой. На одной из них – конечно, с капельницей, окутана проводами, датчиками, но без маски – Ирина Алексеевна собственной персоной. Жива и, более того, настроена воинственно. Первый вопрос про Тигрушку: «Напуган?» – «А как ты думаешь?» А далее жесткая критика французской медицины: