«Тигры» горят! Разгром танковой элиты Гитлера

Когда они ведут огонь массовыми залпами, сразу же появляется пламя — длинные, похожие на наконечник копья, языки пламени вырываются назад из ракеты на каждом грузовике, а затем множество таких огней устремляется в небеса через ими же созданный дым. Вокруг стоит шум, сравнимый с шумом от рвущейся простыни, если бы эта простыня была размером с небеса. Пламя беснуется не так уж долго, лишь настолько, сколько нужно, чтобы придать скорость фугасному заряду. Это похоже на десять тысяч тяжёлых пушек, дающих залп в течение нескольких секунд. Звук пронзает и сотрясает небеса, везде огонь.

Снаряды падают с небес как наказание библейских времён, но гораздо хуже: тысячи камней с пронзительным свистом падают с небес, а когда они ударяются о землю, она превращается в ад. Тысячи взрывов раздаются вокруг, вся видимая территория вокруг покрывается пламенем, как огненным ковром.

Есть ещё один звук, который никогда не забудет ни один немец. Это крик русского солдата. Когда он осознаёт свою значимость в атаке и он и его товарищи вылезают из окопов и траншей и бегут на врага, они кричат "Ура!". Опять и опять они хором кричат это яростное, дерзкое "Ура!". Некоторые из них умирают с этим криком, но остальные подхватывают его и бросаются в решительную атаку.

Русский солдат, объясняет генерал Меллентин, уникален и "обладает невероятной способностью противостоять самому сильному артиллерийскому огню и воздушным бомбардировкам". Эта способность была известна русским командирам не хуже, чем тем, кто обстреливал этого Ивана в его траншее, ждущего того, чтобы покинуть свой окоп и начать смертоносное наступление на немецкие орудия. Если верить тому, что говорят и русские, и их враги, это солдат, который не отступит под таким огнём, от которого другой бы побежал в ужасе.

"Косность большинства русских солдат, — пишет Меллентин, — делает их совершенно нечувствительными к потерям".

Действительно ли это так? Мы уже видели, как мало японцы ценили единственную жизнь. Мы забили себе в голову, что японцы ничуть не заботились о своей жизни и что они с радостью кинутся на американские пушки. Возможно, мы всё-таки путаем слепую преданность делу с полным безразличием к собственной жизни? Может, мы неправильно поняли взгляды на жизнь этой нации, и что то, что мы считали склонностью к самоубийству, было на самом деле патриотизмом? После войны выяснилось, что японцы были не менее чувствительны к смерти, чем наши люди. Может, они были настолько фаталистичны, что принимали свою смерть на поле боя как неизбежное? Скорее всего. Никто не станет в бою оспаривать фатализм. Какому солдату, побывавшему в гуще сражения, не приходилось его испытать?

Но действительно ли это было полное безразличие к собственной жизни? Неужели мы поверим, как и Меллентин, что русскому солдату действительно было наплевать на собственную жизнь?

"Русский солдат, — пишет Меллентин в книге "Танковые бои" (Norman, Okla.: University of Oklahpma Press), — ценит собственную жизнь не больше жизни товарищей. Он может совершенно хладнокровно ходить по горам трупов своих бывших друзей; даже не моргнув глазом он будет продолжать атаку или оставаться на позиции, которую ему приказано удерживать".

Меллентин вскрыл всю суть дела, когда написал о русском солдате: "Жизнь не ценна для него. Он невосприимчив к самым невероятным трудностям, он просто их не замечает; он кажется совершенно безразличным к бомбам и снарядам".

Одним из наиболее выдающихся источников из числа использованных в этой книге является одно из серии исторических исследований, проведённой Министерством обороны США, проходящий под номером 20-230, под названием "Методы ведения боёв русскими во Второй мировой войне" и предназначенный для ограниченного пользования.

В предисловии было отмечено, что это издание было подготовлено комиссией бывших немецких офицеров во время ускоренного допроса в Нейштадте, в Германии, в конце 1947 года и начале 1948-го. "Все эти офицеры, — написано в предисловии, — приобрели богатый опыт в войне на Восточном фронте с 1941-го по 1945-й. Главный автор, например, на протяжении всего этого времени командовал танковой дивизией, корпусом, танковой армией и группой армий".

Весьма примечательная последовательность командных постов, она настолько чётко даёт понять, что такой взгляд неизбежно страдает узостью поля зрения, что в исследовании повторяется осторожная пометка: "Публикации в "Журнале немецких отчётов" написаны немцами и поэтому дают взгляд только с немецкой точки зрения".