Все же в холодное время года оленю приходится плоховато. В лишайниках мало белковых и минеральных веществ, нужных его организму, да и снег, который олень ест зимой вместо воды, тоже беден солями. И вот при случае он непрочь полакомиться вовсе необычной для травоядного животного пищей. Он ловит и поедает мелких мышевидных грызунов: леммингов и полевок, уничтожает яйца и птенцов птиц, ест сушеное мясо и рыбу, гложет кожицу на рогах, сброшенные рога, старые кости. На морских побережьях олени лижут соль, пьют морскую воду и поедают слоевища водорослей ламинарий.
Олени в тундре нередки. Иногда можно встретить даже дикого или отбившегося и одичавшего оленя, но чаще — стада домашних, в 1000–3000 голов, пасущихся под зорким доглядом пастухов с лайками. Мы почему-то думали, что олени пугливые, будут нас бояться и при нашем приближении разбегаться. Ничего такого не случилось. Наоборот, завидев нашу группу, пасшиеся олени подняли головы и направились к нам. Похрюкивая (олени хрюкают, как свиньи), рогатое стадо быстро катилось на нас по тундре. Сначала мы обрадовались удачной возможности сделать хорошие снимки. Но так как лавина оленей все приближалась, то в нас закралось некоторое беспокойство. У многих животных издалека виделись большие красивые poral С широкими лопастями, множеством отростков! Сразу было видно, что это старые, немало повидавшие в своей жизни рогачи! Что будет, если они не остановятся?..
Олени шли широким фронтом — с полкилометра, если не больше. Уступить им дорогу невозможно, отступать некуда. Наши мальчики выдвинулись вперед, примериваясь, за какие рога хвататься… До оленей оставалось 50 метров, 30, 20… Рядом со своими мамами и папами бежали маленькие безрогие оленятки. Некоторые вырывались вперед и смешно взбрыкивали, совсем как телята… А что, если какой-нибудь оленихе покажется, что мы хотим напасть на ее малыша?..
Земля дрожала под тысячами копыт, совсем рядом колыхались рогатые головы, раздувались широкие ноздри, темнели большие умные глаза… Только метров за десять от нас олени как по команде повернули и стали нас обтекать.
Мы облегченно вздохнули.
Ух, какие там были рогачи!..
Весною и летом тундра и лесотундра — страна птиц. Еще суровы ветры, лежат большие полосы зимнего снега, только набухают почки карликовой березки и пробиваются к свету бутоны мать-и-мачехи, а птицы уже тут как тут. Полного тепла им ждать. некогда. И прямо среди снега появляются на голых камнях яйца, до того похожие на камни, что скорее наступишь на них, чем увидишь. Один мальчик сделал снимок такого гнезда с расстояния в метр, а потом дома, проявив пленку и напечатав фотографии, никак не мог понять, что же он снял?
И только встретив такой же снимок в моем альбоме, он снова «увидел» и гнездо, и яйца.
Так гнездятся кулики и куропатки.
В июле всюду по тундре бегают птенчики куликов. Они совсем не боятся человека и лишь тревожный крик матери заставляет забавного пухлячка удирать от вас со скоростью, чуть превышающей скорость улитки… Мелкие воробьиные птички отроят настоящие гнездышки на земле, в кустарниках, в каменных гротах, свивая их из сухой травы. К концу июля их «воробьята» считают себя совсем взрослыми — перышки выросли, летать уже могут. И это самомнение их иногда губит.
Любят птенчики вереницами рассаживаться на теплых рельсах железной дороги. Кто зазевается и не отлетит до приближения поезда, того убьет волной воздуха о насыпь.
Да, послушание, послушание и послушание! Этому, правилу твердо следуют дети горного тетерева. Крик тревоги — и вмиг замерли распластавшиеся тетеревята. Можно встать рядом с притаившимся тетеревенком, он не дрогнет, пока не раздастся «отбой тревоги». А тетерка? Она в это время разыгрывает старинную роль раненой птицы, волочит по земле крыло, подпускает врага к себе совсем близко и, чуть подпрыгивая и отлетывая, пытается отвести вас подальше от птенцов: Так же поступают и куропатки, и многие другие мирные птицы от трясогузки до глухаря, у которых другого-то способа защиты и нет.
Хищные птицы защищают своих птенцов более активно. Иногда орлы, филины и полярные совы даже нападают на охотников. Вот какой случай рассказал нам старый охотник Прокопий Феофанович Рочев.