«Тихая» дачная жизнь

В понедельник, в конце рабочего дня Сурин зашёл в кабинет к Фирсову, юрисконсульту фирмы, по совместительству выполнявшего и обязанности психолога. Фирсов, бывший армейский юрист, после выхода в отставку окончил какие-то соответствующие курсы и имел диплом психолога-консультанта. При приёме на работу сотрудников он обязательно с ними беседовал. Также и с людьми Сурина, когда тот обновлял кадровый состав охраны, привлекая туда своих бывших сослуживцев, ребят-спецназовцев.

Сурин вошёл и, оглянувшись на дверь, поставил на стол бутылку коньяка.

– Александрыч, разговор есть.

– Судя по прелюдии, нешуточный, – улыбнулся Фирсов, кивая на бутылку, и полез в сейф за стаканами.

После вступительных фраз Сурин несколько смутившись "взял быка за рога":

– Слушай Александрыч, ты учение Фрейда знаешь?

– Чтооо… Фрейда? Да как тебе сказать, читал. Он ведь много чего понаписал. А тебя что конкретно интересует? – Фирсов немало удивился вопросу, но когда выпили по второй, удивление как-то улетучилось, беседа потекла легко, непринуждённо.

– Я слышал, что у него есть что-то вроде исследований о том, как мальчишки-подростки испытывают влечение к своим матерям?– спросил Сурин.

– Юрист-психолог не сразу уразумел, что от него хочет начальник охраны. Он с минуту безмолвно смотрел на бутылку, соображая, шаря по дальним углам своей памяти.

– Фрейд сформулировал психологическую концепцию, согласно которой психика человека состоит из трёх концептов: "оно", "я", "сверх я". "Оно" – это бессознательная часть психики, инстинктивное влечение, в том числе и сексуальное. "Я" – это сознание, находящееся в постоянном конфликте с "оно", подавляющее сексуальное влечение…

– Александрыч, подожди. Ты мне всё эту теорию не излагай, ты мне конкретно про подростковую психику, – нетерпеливо перебил Сурин.

– Я тебе это объясняю, чтобы потом понятнее было. Давай ещё по рюмашке… Становление психики у ребёнка происходит через преодоление эдипова комплекса. В греческом мифе о царе Эдипе, убившим своего отца и женившегося на матери, объясняется тяготеющий над каждым мужчиной сексуальный комплекс. Мальчик испытывает влечение к матери, воспринимая отца как соперника.

– Погоди. Чушь ты несёшь. Какое влечение? Я, например, никогда не испытывал никакого влечения к своей матери, – вновь перебил психолога Сурин. – Это же отклонение, патология.

– Это не я несу чушь, это Фрейд, его утверждение. Понимаешь Лёша? А в нашей стране, ввиду специфических социальных и климатических условий, это действительно часто не проходит. А у детей всегда есть влечение к родителям, особенно противоположного пола, отсюда эти народные прозвища папина дочка, маменькин сынок.

– А причём здесь сексуальное влечение? – недоуменно спросил Сурин.

– Тут надо ставить вопрос так. Почему именно у нас это случается реже, чем в странах с тёплым климатом, или с более высоким уровнем жизни? Объясняется всё просто. Вот, ты говоришь, у тебя к матери влечения не было. Ты помнишь её в том возрасте, когда тебе было тринадцать-пятнадцать лет? Как она выглядела, красивая была?

– Ну, не знаю, по молодости может и была, а так на моей памяти, она уже в возрасте была, я поздний ребёнок.

– Сколько ей лет было в твои пятнадцать?

– Так сейчас… да, сорок шесть, она меня в тридцать один родила.

– Понятно. А где она работала?

– Ткачихой, на фабрике.

– Вот и прикинь, могла ли твоя мать в сорок шесть, работая на нелёгкой работе, выглядеть так, чтобы вызвать сексуальное влечение у мальчишки? И у многих из нашего поколения такая ситуация. Я могу сказать то же, что и ты. Понял? – психолог разлил коньяк и отправил свой в рот. – Это до революции у господ такое вполне могло происходить, влечение мальчишек к взрослым бабам, потому что те выглядели соответствующе. Я у кого-то из классиков читал, не помню уж у кого, молодой парень в собственную тётку, на двадцать лет себя старше, втрескался и пока с ней не переспал не успокоился. Но та тётка, конечно, не ткачихой работала и не коров доила, она барыней была, на всём готовом жила, да прислугу гоняла.

Сурин глубоко задумался.

– Погоди… Лёша… А чего это ты вдруг всем этим заинтересовался? У тебя случайно в семье ничего такого? – Фирсов смотрел с подозрением.

– Не знаю пока… Может мне просто кажется? – коньяк подвиг Сурина на откровенность.

– Ну что ж, Лена твоя… Сколько ей лет?

– Тридцать три.

– Ого, так она много моложе тебя?

– Да, на восемь лет. Я ведь за ней, когда она ещё в десятый класс ходила ухаживать стал. Наша часть шефствовала над их школой. Меня, тогда ещё старлея, откомандировали к ним выступить перед выпускными классами, а они к нам потом приехали с концертом. Она выступала с номером по аэробике. В общем, познакомились, – пояснил Сурин.

– Понятно. А сыну твоему сколько?

– Четырнадцать.

– Сам прикинь, и мать ещё молодая, здоровая, и сын почти созрел. Возможно, что его тянет к ней, подсознательно. А ты что-то конкретно заметил? – вновь попытался вызвать Сурина на откровенность психолог.