«Тихая» дачная жизнь

Как и предсказывала Лена, дочь справилась со стиркой довольно быстро. Мать ещё чувствовала вину за то, что грубо с ней разговаривала, потому без лишних нравоучений отпустила её к подружкам, также напомнив об обеде. Лена походила по внутреннему двору, небольшому пятачку с трёх сторон огороженному глухим забором, домом, баней, с тыла огородом с его естественным "зелёным забором". Из-за этих укрытий она выходить не решалась. И так тут все на неё косятся: москвичка, богатая, толстая. А если ещё и в купальнике увидят. Впрочем, женщины, как местные, так и приезжие-дачницы иногда выходили в жаркие дни, на "всеобщее обозрение" в весьма "смелых" одеяниях. Но то были, как правило, худощавые, так называемые "стройные". Лена и про себя и вслух часто возмущалась: какая несправедливость, почему эти малорельефные "швабры" не боятся показывать свои кости везде, на улице, по телевизору, на обложках журналов… а обладательницы настоящих женских фигур почему-то стесняются? Кто установил такие правила? Муж на эти стенания отвечал опять же в своём "казарменном" стиле:

– Если в кино, на подиумах и в рекламе такие как ты красоваться будут, зрители не на фильм и не на рекламируемый товар смотреть будут, а на ваши прелести…

Постепенно у Лены совсем пропало желание что-то делать, и она легла загорать на раскладушку, специально для этого установленную у южной стены дома, на самом солнцепёке. Сначала она засекла время и по истечения срока переворачивалась с боку на бок, со спины на живот… но, оказавшись в очередной раз на спине и прикрыв глаза рукой она задремала… чему очень способствовала приятная тяжесть в желудке после плотного завтрака, располагавшая к неге, сну…

Лену разбудили негромкие, но назойливые голоса, доносившиеся откуда-то совсем рядом, с улицы, из-за забора. Говорившие о чём-то спорили, щедро сдабривая реплики матерными словами. Ей не хотелось подниматься, мало ли кто идёт мимо их забора, тем более, что здесь едва ли не все мужики и парни двух слов не могли связать без мата. Но голоса не стихали и не удалялись. Похоже, спорщики стояли возле забора и не собирались уходить. Лена проснулась окончательно, прислушалась. Это были не взрослые – то разговаривали и матерились мальчишки. Нет, этого она терпеть не могла, пусть идут к своим домам и там ублажают матом своих родителей. Лена встала, но идти в одном платке и купальнике не решилась, зашла в дом, одела халат и, не успев застёгнуть его выглянула в окно, посмотреть на тех, кто так бесцеремонно нарушил её загорание, совмещённое с дрёмой.

Действительно, то оказались мальчишки, три человека. Двоих Лена узнала, это сыновья соседа напротив, хромого пьяницы, ставшего инвалидом в результате управления мотоциклом в нетрезвом состоянии. Они были дети из неблагополучной семьи, и Лена радовалась, что у Антона с братьями не сложились отношения, хотя старший ему ровесник, а второй на три года моложе. Третьего Лена не знала, но по возрасту он тоже был где-то ровесник Антону. Они сидели возле их забора, матерились и играли в карты…

Дело в том, что возле забора купленного Суриными дома, ещё во времена прежних владельцев, скинули с кузова грузовика несколько железобетонных "пасынок", для замены старых на линии электропередач. Сбросили, да так и забыли, ибо линию так и не начали "обновлять". Невероятно, но эти пасынки так никто и не "приватизировал". Именно на них, нагретых солнцем, сидели сейчас мальчишки и резались в карты.

Возмущённая столь беспардонным, по её мнению, поведением, Лена, так и не застегнув халат, вылетела к калитке:

– Вот что мальчики, мне надоело ваши маты слушать. Играйте где хотите, только не возле моего дома!

– Мы больше не будем громко… мы тихонечко, ничуть не смутившись, спокойно ответил старший сын хромого, вынув из угла рта сигарету и окинув взглядом женщину в расстёгнутом халате.

– Нет, ищите себе другое место! Возле своего дома играйте… и курите!

– Возле нашего дома таких пасынок нет, там неудобно,– продолжал лениво отвечать старший, не отводя глаз от выпиравшего из халата пышного "фасада" женщины.

– Это не моя проблема, но здесь вы играть не будете, – Лена перехватила взгляд мальчишки, покраснела и торопливо запахнула халат…

8