Тихая гавань

Пип молча кивнула. Она была слишком напугана, чтобы плакать. Казалось, она вот-вот упадет в обморок, и Мэтт выругался сквозь зубы, от души надеясь, что этого не случится. Оба молчали. Мэтту хотелось ругаться, но он сдерживался. Что толку теперь проклинать упрямство Офелии, не захотевшей отказаться от своей безумной и опасной затеи? Произошло то, что должно было произойти… чего он так боялся… и о чем твердил ей все месяцы. Но разве ему легче от того, что он оказался прав? Мэтт уже не надеялся, что Офелия выживет. Да и Пип, наверное, тоже. Три пули почти в упор означали смерть. Хотя Мэтту известны случаи, когда люди выживали и не с такими ранениями.

До самого госпиталя они не обменялись ни словом. Припарковавшись на стоянке, Мэтт выскочил из машины и бегом ринулся к двери. Пип бежала за ним. Джефф, Боб и Милли заметили их, как только они появились на пороге. Вернее, догадались, кто это. Достаточно только взглянуть на Пип – если не считать копны рыжих волос, она была миниатюрной, но точной копией своей матери.

– Пип? – Боб осторожно положил ей руку на плечо. – Привет. Я Боб.

– Я знаю. – Пип узнала его по описанию Офелии. Впрочем, и остальных тоже. – А где мама? – с тревогой спросила она, изо всех сил стараясь не выдать своего страха.

Мэтт, подойдя к ним, поздоровался. Лицо у него было сердитое. Конечно, он не мог винить эту троицу в том, что произошло, – в конце концов, они сами выбрали для себя работу, но он все равно злился на них и даже не пытался этого скрыть.

– Они как раз сейчас пытаются извлечь пули, – объяснила Милли.

– Как она? – спросил Мэтт у Джеффа, безошибочно угадав в нем старшего.

– Не знаем. С тех пор как ее увезли – полная тишина. – Им казалось, что прошло уже несколько часов.

Боб пошел за кофе, Милли ласково сжала руку Пип, а другой девочка ухватилась за Мэтта. Они сидели молча, да и что тут говорить? Может быть, только одна Пип еще надеялась на чудо. Всякий раз, бросив взгляд на девочку, взрослые старательно отводили глаза. Сказать нечего, а лгать им не хотелось. Вероятность того, что Офелия останется в живых, казалась ничтожной.

– А того, кто в нес стрелял, поймали? – вдруг спросил Мэтт.

– Нет. Но запомнили хорошо. Его сейчас ищут. Если у парня найдут на руках следы пороха, ему конец. Я погнался за ним, но… Не хотелось оставлять ее одну, понимаете? – неловко объяснил Джефф. Мэтт угрюмо кивнул. Ему все равно, поймают убийцу или нет. Что толку, если Офелия не выживет? Разве то, что негодяй окажется за решеткой, сможет вернуть ее к жизни? Что ж, пока она еще жива… уже хорошо.

Пару раз он звонил в справочную, но всякий раз ему говорили только, что операция пока не закончилась. С ее начала прошло уже семь часов.

Когда Офелию вывезли из операционной, жизнь еще теплилась в ней.

Джефф позвонил в Центр, и очень скоро на госпиталь обрушился целый шквал звонков. Звонили из газет. К счастью, в госпитале репортеры пока не появлялись.

В половине десятого к ним наконец вышел один из хирургов. Сердце у Мэтта екнуло. Пип тоже побледнела. С тех пор как они приехали сюда, Мэтт ни на мгновение не выпускал ее руки. Пип вцепилась в него мертвой хваткой, словно он был последней надеждой, которая у нее еще оставалась.

– Она жива. – Это было первое, что произнес врач. – Что будет дальше, пока сказать трудно. Первая пуля, пробив легкое, вышла через спину навылет. Вторая прошла через шею, к счастью, не повредив позвоночник. Учитывая все это, можно сказать, что ей здорово повезло. Впрочем, радоваться еще рано. А вот третья… тут все гораздо хуже. Пуля задела яичник, разорвала аппендикс, повредила желудок и кишечник. Чтобы зашить все это, потребовалось почти четыре часа. Остается только надеяться, что у нее хватит сил выкарабкаться.

– А можно ее видеть? – хрипло спросила Пип. Врач покачал головой:

– Пока нет. Она в реанимации. Но через пару часов, если все будет хорошо, можете приехать. Сейчас она еще спит, но часа через два уже, возможно, придет в себя. Потом мы сделаем ей укол обезболивающего, так что не удивляйтесь, если она покажется вам странной. Но иначе нельзя.

– Мама умрет? – тоненьким голоском спросила Пип, и Мэтт затаил дыхание, ожидая ответа врача.

– Мы надеемся, что нет, – ответил тот, глядя в глаза девочке. – Все возможно, конечно… ранения достаточно тяжелые. Но раз уж она перенесла операцию, значит, организм у нее крепкий. Она молодчина, твоя мама. Крепкий орешек! Ты не бойся – мы сделаем все, что можем, честное слово.

– Аминь! – шумно выдохнул Боб, молясь про себя, чтобы Офелия выкарабкалась.