Тихая гавань

- Ты не уверена? Или просто не помнишь? Что они такое делали? - Шульц решил, что еще несколько вопросов и надо будет сделать перерыв. Они допрашивали ее уже два с половиной часа, Зайберт прислал свою даму сердца — Эмму, которая стенографировала допрос. Пару раз он видел на лице Эммы выражение ужаса и отвращения и подумал, что гестаповец слишком жесток по отношению к женщине, которую , наверное, любит. Но с другой стороны доверить такое кому-нибудь из местных он бы тоже не решился. Интересно, а о своей работе он ей в подробностях рассказывает, когда они лежат рядом в постели? Сам Шульц свою жену никогда не посвящал в подробности своей деятельности, а ей хватало ума не лезть с вопросами. Некоторые вещи их любимым лучше не знать. Мир и так суров.

- Физически это было просто унизительно, а вот душевно — просто колоссальный удар по ожиданиям. Они убивали во мне надежду. И да — это было больно. А мне не хотелось, чтобы мне причиняли боль. И ведь они могли причинить боль кому-то еще. Кому-то, не столь сильному,как я. Наивной девушке, еще не познавшей любви.

- Позвольте, я задам пару вопросов? - вмешался психиатр, и сыщик согласно кивнул. - В вашем прошлом кто-то из людей в форме совершил над вами насилие? Я просто уточняю, так как знаю ответ.

- Это случилось, когда началась война.

- Солдаты вермахта?

- Нет, наш польский офицер. Сбежал с фронта,обманул нас, что отправляется за снабжением, отец позволил ему остаться у нас — русские еще не пришли. Этот скот напился и надругался надо мной.

- Вы рассказали об этом отцу?

- Нет. Эта скотина пообещала, что убьет всех моих родных, если я проболтаюсь. У него было оружие, и он не шутил.

- Вы решили разобраться с ним самостоятельно?

- Я долго мечтала об этом, но он сбежал и от нас, так как на подходе были красные. В тот момент я не уверена, что мне хватило бы решимости. Вы думали о примерно таком ответе, доктор? Не так ли?

Шульцу за свою службу приходилось проводить тысячи допросов, но эта женщина просто изумляла его: психически больная, но совершенно спокойная и уверенная в себе. Она даже не раскаивается в совершенном. Тот акт насилия что-то изменил в ее голове, изменил так, что она решила винить во всех бедах военных.

- Изнасиловал вас поляк, а убивать вы стали немцев? Вот я чего-то не понимаю.

- Узко мыслите, - она улыбнулась, из-за разбитого лица улыбка вышла зловещей. - Насилие совершил солдат, а чья на нем форма значения не имеет. Все солдаты насильники и убийцы.

- Красных вы тоже убивали?

- Нет. Форма у них некрасивая, да и в тот период мне было не до знакомств. А потом я переехала сюда.

- И убили пожарного?

- Да. Убила пожарного. Мы познакомились и как-то сразу прониклись симпатией. Он тоже был не местный. Но оказался скотиной. Как и все остальные. А потом польские военные закончились, - она сказала это таким тоном, как будто в меню закончились салаты.

- Ясно. Давайте прервемся. Герр Барт, распорядитесь пожалуйста, чтобы ей принесли воды.

- Вы расстреляете меня сейчас? - в ее голосе не было страха.

- Нет. Пока вообще не идет речь о вашей казни, - солгал ей Шульц и поднялся со стула. За ним вышел Барт, чуть позже Ланге и Эмма. Стенографистка была бледной словно призрак. Она спросила у Барта:

- А герр Зайберт еще не вернулся?

- Скорее всего еще нет, - ответил лейтенант. Гестаповец после разговора с Эльзой отправился на экзекуцию. Барт попробовал напомнить ему, что убийцу поймали, так что можно освободить заложников, на что получил ответ следующего содержания.

- О поимке убийцы вы доложили в 15 20. Срок ультиматума был установлен на 13 30. Так что не успели, и первая партия будет казнена.

- Но вы обещали, что отпустите заложников, если убийцу выдадут.

- Лейтенант, я прекрасно помню, что обещал. Город не уложился в срок, так что первая двадцатка будет расстреляна, остальных отпустим. Все по справедливости и не противоречит ультиматуму.

Барт не стал спорить, но вспомнил слова Шуберта про оберштурмбанфюрера и внезапно пришел к выводу, что капитан был прав.

- А вы не хотите принять участие в акции? - Зайберт широко улыбнулся, словно бы приглашал его на чашку кофе.

- Нужно закончить с допросом, - Барт решил любым способом избежать участия в расстреле.

- Да никуда она уже не денется. Можно не спешить, пусть Шульц пока ей займется.

- Я хотел бы поучиться у него вести допросы таких , - лейтенант никак не мог подобрать определения для Татьяны. - таких экземпляров.

- Дело ваше, не стану настаивать. Но, хочу заметить, что и это тоже опыт.

- Герр Зайберт, вы приказываете?

- Нет. Упаси Боже. Занимайтесь вашей самкой. Только не переусердствуйте. У меня к ней будут отдельные вопросы.

- Хорошо.