Читаем Тихая моя родина полностью

Забрызганакрупнои рубка,и рында,Но часотправлениядан!И тральщиктралфлотатреста«Севрыба»Пошелпромышлятьв океан…Подумаешь,рыба!ТрескемелюзговойЯзвил я:– Попалась уже? —На встречныезлыесуда без уловаКричал я:– Эй, вы!На барже! —А волны,как мускулы, взмыленно,рьяно,Буграмив суровых тонахХодилипо чернойгруди океана,И чайки плескалисьв волнах,И долго,и хищно,стремясь поживиться,С кричащейголоднойтоскойЛетелибольшиеклювастыептицыЗа судном,пропахшимтреской.Ленинград, июль 1961

* * *

Эх, коня да удаль азиатаМне взамен чернильниц и бумаг, —Как под гибким телом Азамата,Подо мною взвился б аргамак!Как разбойник,только без кинжала,Покрестившись лихо на собор,Мимо волн Обводного каналаПоскакал бы я во весь опор!Мимо окон Эдика и Глеба,Мимо криков: «Это же – Рубцов!»Не простой —возвышенный,в седле быПрискакал к тебе в конце концов!Но, должно быть, просто и без смехаТы мне скажешь: – Боже упаси!Почему на лошади приехал?Разве мало в городе такси? —И, стыдясь за дикий свой поступок,Словно Богом свергнутый с небес,Я отвечу буднично и глупо:– Да, конечно, это не прогресс…

Ленинград, лето 1961

Полюби и жалей

* * *

Меня звала моя природа.Но вот однажды у прудаМогучий вид маслозаводаЯвился образом труда!Там за подводою подводаВо двор ввозила молоко,И шум и свет маслозаводаРаботу славил широко!Как жизнь полна у бригадира!У всех, кто трудится, полна,У всех, кого встречают с миромС работы дети и жена!Я долго слушал шум завода —И понял вдруг, что счастье тут:Россия, дети и природа,И кропотливый сельский труд!..

Ты с кораблем прощалась

С улыбкой на лице и со слезамиОсталась ты на пристани морской,И снова шторм играет парусамиИ всей моей любовью и тоской.Я уношусь куда-то в мирозданье,Я зарываюсь в бурю, как баклан, —За вечный стон, за вечное рыданьеЯ полюбил жестокий океан.Я полюбил полярный городИ вновь к нему из странствия вернусьЗа то, что он испытывает холод,За то, что он испытывает грусть,За то, что он наполнен голосами,За то, что там к печали и добруС улыбкой на лице и со слезамиТы с кораблем прощалась на ветру.

1962

Оттепель

Перейти на страницу:

Все книги серии Рубцов, Николай. Сборники

Последняя осень
Последняя осень

За свою недолгую жизнь Николай Рубцов успел издать только четыре книги, но сегодня уже нельзя представить отечественную поэзию без его стихотворений «Россия, Русь, храни себя, храни» и «Старая дорога», без песен «В горнице моей светло», «Я буду долго гнать велосипед», «Плыть, плыть…».Лирика Рубцова проникнута неистребимой и мучительной нежностью к родной земле, состраданием и участием ко всему живому на ней. Время открывает нам истинную цену того, что создано Рубцовым. В его поэзии мы находим все большие глубины и прозрения, испытывая на себе ее неотразимое очарование…

Алексей Пехов , Василий Егорович Афонин , Иван Алексеевич Бунин , Ксения Яшнева , Николай Михайлович Рубцов

Биографии и Мемуары / Поэзия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Прочее / Самиздат, сетевая литература / Классическая литература / Стихи и поэзия / Документальное

Похожие книги

Лаврентий Берия. Кровавый прагматик
Лаврентий Берия. Кровавый прагматик

Эта книга – объективный и взвешенный взгляд на неоднозначную фигуру Лаврентия Павловича Берии, человека по-своему выдающегося, но исключительно неприятного, сделавшего Грузию процветающей республикой, возглавлявшего атомный проект, и в то же время приказавшего запытать тысячи невинных заключенных. В основе книги – большое количество неопубликованных документов грузинского НКВД-КГБ и ЦК компартии Грузии; десятки интервью исследователей и очевидцев событий, в том числе и тех, кто лично знал Берию. А также любопытные интригующие детали биографии Берии, на которые обычно не обращали внимания историки. Книгу иллюстрируют архивные снимки и оригинальные фотографии с мест событий, сделанные авторами и их коллегами.Для широкого круга читателей

Лев Яковлевич Лурье , Леонид Игоревич Маляров , Леонид И. Маляров

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Мир мог быть другим. Уильям Буллит в попытках изменить ХХ век
Мир мог быть другим. Уильям Буллит в попытках изменить ХХ век

Уильям Буллит был послом Соединенных Штатов в Советском Союзе и Франции. А еще подлинным космополитом, автором двух романов, знатоком американской политики, российской истории и французского высшего света. Друг Фрейда, Буллит написал вместе с ним сенсационную биографию президента Вильсона. Как дипломат Буллит вел переговоры с Лениным и Сталиным, Черчиллем и Герингом. Его план расчленения России принял Ленин, но не одобрил Вильсон. Его план строительства американского посольства на Воробьевых горах сначала поддержал, а потом закрыл Сталин. Все же Буллит сумел освоить Спасо-Хаус и устроить там прием, описанный Булгаковым как бал у Сатаны; Воланд в «Мастере и Маргарите» написан как благодарный портрет Буллита. Первый американский посол в советской Москве крутил романы с балеринами Большого театра и учил конному поло красных кавалеристов, а веселая русская жизнь разрушила его помолвку с личной секретаршей Рузвельта. Он окончил войну майором французской армии, а его ученики возглавили американскую дипломатию в годы холодной войны. Книга основана на архивных документах из личного фонда Буллита в Йейльском университете, многие из которых впервые используются в литературе.

Александр Маркович Эткинд , Александр Эткинд

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Документальное