Тихая провинция (Маятник мести)

Макар смолк, приподнял голову и встретился взглядом с Нечаем. В нем уже не было ярости, скорее усталость и сожаление.

-А я ведь радовался, что увижу тебя.

Больше он не сказал ничего, только попробовал дотянуться скованной рукой до ноги Нечая, похоже было, что тело снова начинало обретать силу. Геннадий быстро отошел в сторону, оглянулся на доктора и сделал жест рукой, словно убирал что-то. Они с Рыдей поднимались по лестнице, когда сзади коротко вскрикнул и быстро перешел на замирающий хрип голос Макара.

Поднявшись наверх, они развернули крупную карту области.

- Вот эти "Дубки", - ткнул пальцем Нечай. - Далековато, километров семьдесят.

- Знаю я эти "Дубки", - припомнил Рыдя. - Бывший пионерский лагерь. Деревянные хибары в лесу, стоят друг от друга метрах в пятидесяти.

- Ну, это даже лучше, чем я думал. Кто у тебя самый толковый из парней?

- Фугас, - не задумываясь сказал Рыдя.

- Позови его, сейчас все обсудим.

Рыдя удивленно посмотрел на него. Он рассчитывал сам заняться этим делом. Поняв его взгляд, Нечай сказал своему "адъютанту":

- Тебе я дам кое-что потрудней.

Подойдя поближе, он положил руку на плечо Рыде.

- Только на тебя, Серега, я рассчитываю, как на себя.

Нечай очень редко называл его по имени, а с такой доверительной интонацией - никогда. Рыдя понял, что дело, которое он ему готовит, более чем рискованное. Но Геннадий хорошо знал своего друга. Риск делал Рыдю более собранным и спокойным, и этим он походил на Нечая.

ГЛАВА 27

Было полшестого утра, когда люди Нечая окружили коттедж номер четыре. Рыдя не ошибся, раньше это действительно был пионерский лагерь. От того времени остались и ворота со скрещенными пионерскими горнами, и трибуна для руководства пионерскими парадами, и мачта для флага. Только непонятно было, почему и мотель, и лагерь назывались "Дубки" - кругом рос сосновый бор.

Фугас нервничал. Давно уже рассвело, они могли начать дело и раньше, но Нечай два раза напомнил ему, чтобы все началось не раньше полшестого. За этот час ожидания парни немного расклеились, и Фугас, прошедший Афганистан - всерьез

опасался, как бы они не перегорели. Ему было под сорок. Высокий, поджарый, с длинным скуластым лицом и рыжеватыми волосами, Фугас был одет, как и все остальные, в пятнистый камуфляж, только вместо черной шапочки-маски на голове красовалось армейское кепи с удлиненным козырьком. Покосившись на своего соседа, Фугас поморщился: тот обрывал лепестки у ромашки, сосредоточенно шевеля губами. Фугасу хотелось подать команду и встряхнуть парней, но он сдержался и все-таки дождался, пока минутная стрелка опустилась до самой нижней точки бесконечного путешествия, и только потом негромко скомандовал:

- Подъем!

Все было распределено заранее. Пока все оцепляли большой приземистый

коттедж с цифрой четыре над входом, один из боевиков быстро вскарабкался на столб и перерезал телефонный кабель.

Фугас первым вскочил на крыльцо и хотел уже вышибить легкую дверь,

но тут она сама открылась и в дверном проеме показалась сонная всклокоченная девица в одном бикини. Фугас успел зажать ей рот раньше, чем она вскрикнула, оттащил в сторону и, закрыв коленкой дверь, шепнул на ухо потрясенной дамочке:

- Тихо! Милиция, - а потом спросил: - Сколько их там?

- Не-не считала, - запинаясь, ответила она. Магическое слово "милиция" ее немного успокоило. - Человек десять.

- Они все бородатые?

- По-оловина.

- Оружие есть?

- Да. Видела пистолет, - припомнила девица.

- Ну хорошо, подожди здесь, - он толкнул ее в руки напарника, кивнул остальным и первым ворвался в дверь.

Когда в коттедже поднялась отчаянная пальба, девушка поняла, что на самом деле это вовсе не милиция. Вскрикнув, она укусила за руку державшего ее парня и, вырвавшись, бросилась бежать в лес. Она почти добежала до ближайших деревьев, когда с крыльца полоснула автоматная очередь. Девушка упала, а Фугас обрушился в руганью на зазевавшегося парня.

- ...Раззява! Что стоишь, сходи посмотри, вдруг жива.

Оглянувшись по сторонам, он заметил в ближайшем коттедже, метрах в

пятидесяти, белевшие лица обитателей. Парни его были в масках, а лицо самого Фугаса они вряд ли могли рассмотреть с такого расстояния, но для профилактики он не целясь полоснул очередью по окнам.

- Сидеть, - пробормотал он себе под нос, а потом скомандовал: Уходим.

В лесу, на проселочной дороге, стояли три автомашины. В одну из них,

милицейский УАЗик с номером Энского отделения милиции, они сгрузили все оружие и униформу, и неторопливый вездеход растаял где-то в лесу. Весь остальной народ налегке расселся в две "девятки", и они, проехав с полкилометра, влились в оживленный поток магистрального шоссе. Через час все уже были в Энске.

В это прекрасное летнее утро Свояк поднялся, как обычно, в шесть. Особой нужды в этом не было, он мог бы спать хоть весь день, но долгие годы отсидок давали о себе знать въевшимся в организм распорядком зоны. Она не отпускала его и теперь, словно прорастая изнутри колючей проволокой, раздирая легкие и царапая горло. Откашлявшись утробным лаем старого курильщика, Свояк с беспокойством