Тихая сельская жизнь

Распахнув дверь, я впустила блюстителя порядка в дом.

– Входите же и рассказывайте, что стряслось.

Сняв шлем, Хэнкок положил его на стол.

– Чаю, констебль? – предложила моя госпожа. – Мы только что пообедали. Может, посидите с нами в саду?

– Было бы весьма кстати, миледи, – ответил полицейский.

Леди Хардкасл, жестом пригласив его следовать за ней, вышла в сад, а я поспешила на кухню, чтобы попросить мисс Джонс приготовить для нас чай.

Когда я вернулась в сад, наш гость как раз усаживался в кресло.

– Я пришел сообщить вам последние новости в деле Пикеринга, – пояснил он. – Вы ведь все-таки люди не совсем посторонние.

– Весьма разумно с вашей стороны, констебль. Благодарю вас, – ответила леди Хардкасл. – Значит, новости все-таки есть?

– Сегодня утром был созван коронерский суд, леди. Согласно заключению судмедэксперта, мистера Пикеринга сначала задушили чем-то довольно широким и мягким, по всей вероятности шарфом, а уже потом подвесили тело в том виде, в каком мы – точнее, вы – его обнаружили. На основании замеров доктора Фитцсиммонса можно заключить, что смерть наступила примерно в полночь. Правда, я не совсем понимаю, как им удалось это установить.

– По температуре тела и по температуре окружающей среды на месте преступления, – пояснила леди Хардкасл. – После смерти тело начинает остывать, причем известно, на сколько градусов и за какое время это происходит. И потом, нельзя забывать и о трупном окоченении. Хотя оно наступает не раньше чем по прошествии двенадцати часов с момента смерти. Так как мы обнаружили тело мистера Пикеринга на следующее утро, трупного окоченения еще не наступило.

Судя по всему, сказанное моей хозяйкой произвело впечатление на констебля Хэнкока.

– Вам даже такие вещи известны, леди, – удивился он. – В общем, они учли все обстоятельства и вынесли решение о преднамеренном убийстве. Инспектору Сандерленду рекомендовано удвоить усилия по розыску убийцы.

– Бедный инспектор Сандерленд, – произнесла леди. – У него и без того дел хватает. Он ничего не говорил о том, что намерен предпринять?

Теперь констебль выглядел озадаченным.

– Мне казалось, вы должны знать обо всем в первую очередь. Со мной он подобные вопросы не обсуждает. Мне известно лишь, что кое-кому не терпится состряпать дело против Билла Ловелла. Я узнал об этом от одного коллеги из главного управления в Бристоле.

– Это ничего не даст, – вырвалось у меня.

Полицейский снова изумился.

– Это почему же, мисс?

– Я только что разговаривала с нашей поварихой Блодвен Джонс. Похоже, у Билла Ловелла надежное алиби.

И я вкратце передала разговор с мисс Джонс.

– Могу сказать, что ребята из Управления уголовных расследований знают, что делают, – очень серьезным тоном произнес констебль Хэнкок. – Там, в главном управлении, не дураки сидят. Но, как мне кажется, надо бы рассказать им поподробнее об этом влюбленном по уши Ловелле.

С этими словами представитель полиции поднялся.

– Пожалуй, мне пора. И спасибо за чай, леди.

– Не за что, констебль. Большое спасибо, что проинформировали нас, и поверьте, для нас это очень важно, – заверила его леди. – Армстронг проводит вас.

Закрыв за констеблем дверь, я вернулась к своей хозяйке, обнаружив ее у любимой доски.

– Никак не можете расстаться с ней, да, госпожа?

– Не могу, дорогая. Необходимо все как следует проработать.

– Инспектор Сандерленд и сам справится.

– Не сомневаюсь, что справится. Как мне представляется, к тем делам в городе, о которых упомянул инспектор сегодня утром, относилось и дознание. Но он, надеюсь, все же выделит время и на «Грейндж». Тянуть ни к чему – любая затяжка только на руку убийце. Так что нам с тобой негоже сидеть сложа руки. Надо помочь полиции.

– Но каким образом, госпожа? – спросила я, усаживаясь на стул возле обеденного стола и глядя на доску.

– Для начала необходимо составить точную хронологию событий. Впрочем, термин не особенно подходящий. Временную шкалу, вот!

Лично я понятия не имела, поможет это нам или нет, но по мере того, как моя хозяйка вычерчивала на доске линию и отмечала на ней все, что произошло, с указанием, когда это было, в голове моей мало-помалу прояснилось.

– Ну вот, – подытожила леди Хардкасл, покончив с составлением временной шкалы. – Посмотрим, что у нас получилось. Известно, что Фрэнк Пикеринг, Билл Ловелл и Артур Трессл в тот вечер, когда произошло убийство, заходили в трактир «Собака и утка».

– Вместе с остальными членами крикетной команды, госпожа.

– Именно. Хотя нам известно не так много из того, чем они там занимались. Мы знаем, что Пикеринг сцепился сначала с Ловеллом, а потом с Тресслом. Ловелл заявил, что, дескать, «видел его в гробу», а Трессл считает, что он никогда бы не позволил ему «ничего такого».

– Старина Джо не сомневается, что речь шла о том, кто верховодит в крикетном клубе, – сказала я.

– Предположим сейчас, что он прав. Пикеринг покинул трактир без нескольких минут одиннадцать, а вскоре после этого ушел и Ловелл. Трессл остался и пробыл там еще с четверть часа, а потом тоже покинул трактир.

– Он уходил последним, – добавила я.