Тихая Война

Какие–то неисправности ликвидировать оказалось невозможно. Кэшу не удавалось подключиться к военной сети, равно как и связаться с любым дружественным кораблем, поскольку устройство шифрования выдавало критическую логическую ошибку — исправить это можно было, только загрузив патч, а для этого требовалось другое устройство, которое отключилось из–за той самой ошибки. Система навигации также давала сбои, оптическое изображение то и дело представало в формате пикселей, на широкоохватном радаре появлялось ложное эхо, да и с системой слежения комбинированной антенны постоянно возникали проблемы… Зато Кэш наконец–то полностью ощущал корабль и подключился к его органам чувств: перед ним открылся божественный вид — звездолет летел под углом в тридцать градусов к экваториальной плоскости Сатурна, впереди раскинулась система колец и свита из спутников.

ИИ терпеливо восстанавливал данные, утерянные после поломки шифровального устройства: при помощи мощных оптических систем однопилотника компьютер помечал и заносил в журнал позицию и маневровое ускорение каждого корабля. Было совершенно ясно: началась война. Крейсер Тихоокеанского сообщества двигался от высокой одинокой орбиты Фебы к внутренней части системы, в сторону Япета. Бразильский флагман находился на орбите Дионы, а «Лесной Цветок» вот–вот должен был достичь орбиты Реи. «Жетулиу Дорнелис Варгас» пока оставался возле Мимаса. Однопилотники, узнаваемые по особым спектральным характеристикам термоядерных двигателей, преследовали корабли дальних или на бреющем полете проносились над спутниками. Через блинк–компаратор ИИ звездолета Кэша сравнивал многочисленные изображения и обнаруживал корабли с критическими повреждениями, сбитые однопилотниками или электромагнитными минами, — такие суда постепенно остывали до температуры окружающей среды и начинали двигаться по эксцентрической орбите.

Пострадавшие корабли компьютер помечал красным, свои звездолеты — синим, а все остальные — белым. Внутри орбиты Япета находилось по меньшей мере тридцать красных точек, и еще столько же белых беспрепятственно улетали прочь. Основные действия происходили в радиусе полумиллиона километров возле орбиты Реи. Направляясь к Сатурну, Кэш наблюдал за тем, как голубые сигналы преследуют последние белые ярлычки в районе внутренних спутников и в системе колец: они стремительно пикировали, перехватывали корабли по кратчайшему маршруту, изменяли курс и мчались к новым целям в пертурбационных маневрах мимо больших и малых спутников. Битва определялась ньютоновскими законами: временем, скоростью, направлением.

Кэш пока что находился вне игры — он двигался в сторону орбиты Япета в четырех миллионах километров от Сатурна. Восстановление однопилотника почти завершилось, но заплатки в основном были временные, и Бейкер понятия не имел, насколько их хватит. Топливо, энергия и воздух заканчивались. Система управления рельсовой пушкой вышла из строя, но ракеты, лазеры с импульсной накачкой и однозарядные гамма–лазеры по–прежнему функционировали. Он все еще мог поучаствовать в войне, но придется выбрать одну единственную мишень, и к выбору стоит подойти с умом.

Кэш подсоединился к навигационной системе и принялся изучать имеющиеся варианты. Лучше всего было последовать примеру удирающих кораблей дальних — пролететь рядом с Сатурном. Тем самым Бейкер окажется на широкой дуге, охватывающей возможные траектории всех кораблей, что покинули Диону и Тефию и намеревались совершить пертурбационный маневр рядом с газовым гигантом. Это повысит его шансы выйти на цель. Оставалась одна проблема: подобный ход потребует коррекции курса в ближайшее время, но ИИ не советовал так поступать. Маневр израсходует более половины оставшегося топлива, а поврежденному двигателю придется работать на пределе возможной мощности. Кроме того, обогнув Сатурн, однопилотник застрянет на орбите, наклоненной под большим углом к экваториальной плоскости планеты, с периодом обращения около двухсот сорока восьми часов и главной полуосью в двадцать один миллион километров. Для того чтобы добраться до спутника, Кэшу не хватит топлива — ему придется ждать и надеяться, что кто–нибудь его заметит и подберет. При наихудшем сценарии Кэш всегда мог отдать команду компьютеру отключить его. Несколько лет в гибернации — а потом звездолет наверняка найдут, прежде чем…

Да пошло все к чертям. Кэш взял на себя управление и впервые спустя тридцать минут после аварии врубил двигатель — непродолжительный запуск на высокой мощности с максимальной перегрузкой в 1,38 g. Трясло хорошенько, а эффективность упала ниже восьмидесяти процентов, но залатанные места выдержали. Его корабль ожил. Кэш мог принять участие в битве.