Тихая Война

Уровень воды в озере биома достиг максимума, запустили волнопродуктор. Свет люстр бликами играл на гребнях длинных неторопливых волн, бороздящих озеро с юга на север. Они надевали пенистые шапки у рифов, ударялись о скалы и поднимали фонтаны белых брызг, достигнув каменистого берега главного острова, куда с того самого момента, как в середине дня открыли станцию, постоянно прибывали люди.

Было семь часов вечера — оставалось шестьдесят минут до официальной церемонии открытия озера, а люди продолжали приходить: семьи, группы друзей, парочки и одиночки. Потоки гостей поднимались по эскалаторам под стеклянной крышей станции и растворялись в карнавальной толпе, заполонившей лужайки по обе стороны от поросшего лесом хребта. В ларьках продавались засахаренные фрукты, сахарная вата, фалафель, овощной карри, суши, вкусные пироги, лимонад и зеленый чай. Вокруг расхаживали люди на ходулях и глотатели огня. На верхушках шестов и лестниц выполняли пируэты акробаты. Один из них исполнил причудливую композицию на трапеции, подвешенной к гигантскому привязанному воздушному шару. Повсюду, словно газели, скакали дети. Барабанщики собрались в круг и отбивали ритм. Когда Шри поднималась на борт служебной баржи, стоящей на якоре у южной оконечности острова, струнный квартет исполнял аранжировку «Музыки на воде» Генделя.

От носа до кормы баржа была увешана флагами, а по периметру палубы возвели прозрачный барьер, чтобы люди, непривычные к низкой гравитации на Каллисто, случайно не упали в воду. На борту уже находилось много гостей со вчерашнего приема, включая членов Сената Каллисто, мэра, Эуклидеса Пейшоту и начальство строительной бригады. Пока Шри поднималась по трапу, Эуклидес Пейшоту, неуклюже покачиваясь, засеменил к ней. Он подошел вплотную и тут же потребовал доложить о новостях.

— Никакой новой информации.

— Вы здесь одна, я смотрю. Где же ваш сын?

— Ему нездоровится.

— А ваш секретарь? Он тоже приболел?

— К сожалению.

Ямиль Чо остался в пентхаусе охранять Лока Ифрахима и следить за происходящим в биоме при помощи дюжины–другой камер на беспилотниках, что передавали изображения в различных ракурсах. Он пытался обнаружить что–нибудь подозрительное.

— Не забывайте, что мы с вами в одной лодке во всех смыслах, — намекнул Эуклидес Пейшоту, сверля ее безжалостным взглядом.

Завели двигатель баржи, команда приготовилась отчалить, и в этот момент на трап ступили, держась за руки, женщина и молодая девушка. По меркам дальних женщина не отличалась высоким ростом. У нее были смуглая кожа, седые волосы и широкие бедра. Носила она простое серое платье прямого покроя. Серьезное лицо девушки наполовину скрывала копна блестящих черных кудрей. Они замерли в конце трапа, осматриваясь, — толпа на судне разразилась аплодисментами.

Это были Авернус и ее дочь Юли. Их окружила стайка высоких молодых людей, они взошли на баржу вслед за да–мами. Среди мужчин оказались ученые с фермы вакуумных организмов. Шри ждала этого момента с той самой минуты, когда ей сообщили о проекте. Но теперь, когда гений генетики медленно вышагивала по палубе в толпе больших людей под пульсацию корабельного мотора, Шри охватил приступ фобии. Должно было произойти нечто ужасное, и, словно в кошмарном сне, она ничего не могла изменить.

Наверное, она сделала шаг вперед, сама того не осознавая, потому что Эуклидес Пейшоту схватил ее за руку и резким тихим голосом приказал ей не двигаться.

В тот же самый момент люди вокруг Авернус принялись шептаться. Они оборачивались, смотрели в сторону озера и указывали на что–то. Шри скинула руку Эуклидеса Пейшоту и подбежала к краю прозрачного барьера. К барже приближался некий объект. Мужчина. Сперва Шри показалось, будто он идет по воде. Затем она разглядела, что его тело безвольно свисает в упряжи, привязанной к трем беспилотникам при помощи коротких кабелей. Они тащили его, словно куклу: голова свесилась набок, руки как плети болтаются по бокам, ноги до бедер погружены в неторопливые широкие волны, бороздящие поверхность озера.

Люди, собравшиеся на берегу озера, начали хлопать и одобрительно гудеть: они сочли это частью церемонии. Однако стоящие на барже находились ближе и видели, что у мужчины перерезано горло. Когда беспилотники подтащили тело поближе, люди сумели разглядеть, что это Спеллер Твен.

14

Смерть Спеллера Твена мгновенно вызвала поток агрессивных взаимообвинений, что не замедлило сказаться на отношениях сторон. Эуклидес Пейшоту открыто упрекал город и требовал масштабного расследования. Сенат Каллисто в ответ приказал провести полную ревизию всей деятельности строительной бригады и начать расследование смертей трех членов команды. По окончании разбирательства, назначенного Сенатом, должен был состояться референдум о пребывании землян на Каллисто. Сторонники и противники связей с Великой Бразилией активно включились в политическую борьбу.

У Шри имелись соображения относительно того, кто убил Спеллера Твена.