Тихая война

В комнате он осторожно присел на краешек кресла, готовый в момент опасности вскочить на ноги. Эта ситуация напомнила мне о Миклоше Немете, но Немет был профессионалом, умным, холодным, бесстрашным и осторожным, а Римоци дрожал от страха. Готовя кофе, я невольно подумал о том, что западные разведывательные органы, располагавшие толковыми специалистами, часто используют в качестве шпионов и диверсантов вот таких слабовольных людей с расшатанной нервной системой. В ходе разговора с Римоци мне удалось понять, почему так происходит. Из рассказанного им я понял, что своим положением он обязан отнюдь не слепому случаю, а тем связям, которые у него имелись на родине. Вот, собственно, почему он и был зачислен в школу диверсантов, несмотря на все его слабости. В конце концов хозяева Римоци ничем не рисковали, кроме его личной свободы, а может быть, и жизни.

Я сделал вид, что не замечаю ничего особенного в его состоянии.

— Мы же виделись сегодня утром, мой друг! С вами что-нибудь случилось?

Он немного помедлил, а затем простонал:

— Вы, господин Сабо, всегда были добры ко мне… Я попал в большую беду!

«Странно! — подумал я. — Не прошло и года, как уже второй по счету агент ЦРУ обращается ко мне за помощью». Я не знал, что именно беспокоило этого перепуганного человека, но догадывался, что это как-то связано с тем заданием, которое он получил.

— Вы, видимо, ждете от меня совета или помощи? — спросил я.

— Да, да, помощи! Именно так! Я же сказал, что попал в большую беду.

— Слушаю вас…

— Вы, господин Сабо, наверняка встречались осенью с Пиштой Катаной… Он говорил, что обязательно навестит вас…

Римоци замолчал, ожидая, видимо, что я ему отвечу, но я молчал, поскольку не решил пока, стоит ли мне признаваться в том, что я на самом деле встречался с его коллегой, арестованным через некоторое время в Венгрии. В целях безопасности я предпочел многозначительно промолчать.

Не дождавшись моего ответа, Римоци продолжал:

— Думаю, вы знаете о том, что нас обоих там, в ФРГ, завербовали. И подготовили соответствующим образом…

— Подготовили к чему? — сделал я удивленное лицо.

— К нелегальной переброске через границу. Научили обращаться с оружием, ориентироваться на местности и по карте, работать на рации, фотографировать. Я уже три раза побывал в Венгрии.

— Хорошие достижения, ничего не скажешь!

При этих словах его словно прорвало:

— Господин Сабо, если бы вы только знали, как я боялся! Когда я последний раз переходил через границу, меня увидели пограничники. Ни разу в жизни я не бегал с такой быстротой!

— Слава богу, вам удалось уйти!

— Однако во время бегства я потерял «минокс», а без него я никак не мог вернуться обратно. Когда все успокоилось, я тайком прокрался обратно, чтобы найти фотоаппарат… Я и сам толком не знаю, чего боялся больше: венгерских пограничников или того, что вернусь обратно с пустыми руками.

— Ну, и нашли вы его?

— Да, нашел. Мне ужасно повезло. После того как я передал снимки, меня похвалили. И помимо всего прочего выплатили пятьсот долларов. Но тогда же сказали, чтобы я еще раз сходил на ту сторону.

— Но теперь у вас есть опыт.

Он уставился на меня сверлящим взглядом, видимо не понимая того, как я воспринимаю его сообщение: цинично или шутливо.

Когда же я изобразил на лице сочувствие, он продолжал:

— Но на это у меня не осталось смелости. В вас, господин Сабо, когда-нибудь стреляли?

— Было дело.

— Я не мог решиться снова пуститься в путь. Тянул время. Заложил «минокс» и жил на полученные деньги.

— Это уже большая ошибка!

— Тем временем меня начали разыскивать и нашли… Я отговаривался тем, что болел, называл и другие причины, но это не помогло.

— Выходит, вам нужны деньги для того, чтобы выкупить фотоаппарат?

— Мало того! Я даже залоговую квитанцию и ту продал.

Я чуть было не взорвался: передо мной был не только изменник родины, но и мелкий авантюрист. Однако я сдержал себя, понимая, что этот трусливый тип может быть полезен мне.

— Кому продали?! — прикрикнул я на него.

— Сам не знаю! Я встретил этого человека случайно перед зданием ломбарда. Там мы обо всем и договорились… Что же теперь со мной будет?

Последние слова он произнес с таким отчаянием в голосе, что мне стало почти жаль его.

— И у вас не осталось никаких данных? — поинтересовался я.

— Случайно я записал номер залоговой квитанции.

— Давайте его сюда. У вас есть квартира?

— Я живу у одной женщины. Она служит в полиции, так что у нее меня искать не станут.

Как только Римоци ушел, я позвонил господину Тепли, с которым в последнее время у меня установились более тесные как дружеские, так и деловые связи. Мы продолжали выполнять обязательства, которые каждый из нас взял на себя ранее, а именно: я знакомил его с информацией, которая так или иначе все равно стала бы известной, а он, в свою очередь, сообщал мне новости, которыми венгерские эмигранты делились на допросах с австрийскими полицейскими.

— Друг Стефан, я бы хотел встретиться с вами. И притом срочно.

— Где?

— Мы давно не ходили под парусом.