Тихая война

— Что же мне предлагают? — спросил я с надеждой.

— Завтра на рассвете я приеду за тобой на машине, принадлежащей Беле Ковачу. Ты поедешь в область Зала, в местечко Заласабар, где разыщешь дядюшку Йожефа Сабо. Он владелец хутора и тесть Михая Чордаша, нашего общего друга. Дядюшка Йожеф уже ждет тебя. Там ты будешь жить в человеческих условиях и спокойно дожидаться добрых перемен.

На другой день меня действительно «похитили» и благополучно довезли до Секешфехервара. И хотя на выезде из Будапешта стояли контрольные посты из таможенников и пограничников, машину с министерским номером никто не остановил.

Весна уже вступила в свои права. Я глядел в окно на зеленеющие поля и рощи, и настроение у меня, вырвавшегося наконец из четырех стен, было преотличное.

В Секешфехерваре, однако, мой энтузиазм несколько увял. Выяснилось, что поезда на Надькапижу переполнены и дальше мне придется ехать, устроившись на крыше вагона.

В моей короткой, но богатой событиями жизни случалось многое, но такого еще не было. Однако выбора у меня не оставалось, и я, кое-как вскарабкавшись на крышу вагона, снова оказался на высоте. «Примерно так же, как моя партия — на вершине власти», — с усмешкой подумал я.

На крыше устроилось много людей, в основном то были мешочники, эти неизбежные спутники послевоенной разрухи, со своим багажом — корзинами, рюкзаками, ободранными чемоданами и прочим скарбом. Путешествие оказалось необычным и на редкость интересным. Правда, свежий ветерок насквозь пронизывал меня в моем легком пальтишке, а черный дым с искрами из паровозной трубы тоже не доставлял особой радости. Зато окружающий мир после долгого сидения взаперти поражал. Зеленеющие перелески и поля, пасущийся на них скот, крестьянские домики под черепичными крышами, зеленоватые волны Балатона с белыми гребешками пены — все было прекрасно.

Разговоры со случайными попутчиками, соседями по крыше, стали для меня открытием. Словно исчезли все преграды между людьми; мы ехали, так сказать, одним классом, были связаны одной судьбой и говорили на одном языке. Слушая рассказы своих соседей и глядя на мир их глазами, я многое увидел иначе, не так, как до сих пор. Там, на крыше вагона, я впервые после освобождения страны по-настоящему столкнулся с людьми из народа и поразился их удивительному здравомыслию и житейской мудрости.

Когда же наш состав подошел к станции Комарварош, я слез с крыши продрогший до костей, с занемевшими руками и ногами, но довольный.

На пристанционной площади я обратился к плотному мужичку средних лет:

— Скажите, любезный, как мне добраться до Заласабара?

— Пешком, как же иначе?! — коротко отозвался тот.

— А нельзя ли доехать? Поездом, автобусом или еще на чем-нибудь?

Мужичок смерил меня взглядом с головы до ног и, видимо пожалев, пояснил более пространно:

— Конечно, можете попроситься на попутную телегу, если такая случится. Отправляйтесь с богом, вдруг повезет. — Он указал направление рукой. — Другой сносной дороги у нас нет, идите, не собьетесь.

— А далеко ли до Заласабара?

Мой собеседник задумался, видимо прикидывая, в каких мерах длины и времени понятнее объяснить все городскому простофиле в штиблетах, и затем сказал:

— Если добре шагать и сила в ногах есть, к полуночи как раз и доберетесь.

Было шесть часов вечера. Что мне оставалось делать? Поблагодарив его, я двинулся в путь.

Прошагав по дороге около часа, я услышал позади себя громыхание колес. Сойдя на обочину, хотел было махнуть рукой, чтобы остановить повозку, но в этом не оказалось нужды — поравнявшись со мной, она остановилась сама.

— Бог в помощь, — поздоровался сидевший на козлах широкоплечий парень, сдерживая вожжами породистых вороных. — Куда путь держите, если не секрет?

Меня удивила его приветливость и предупредительность. Спустя много времени я, изучив характер жителей области Зала, убедился в том, что им свойственны особое чувство такта, сердечность и гостеприимство.

— В Заласабар, — ответил я.

— Эге! Сегодня вы туда пешком не дойдете, да и зачем? Будить хозяев среди ночи?

Я объяснил, как оказался в незнакомой местности, сказал, что у меня нет иного выхода. Парень выслушал меня и, не дожидаясь просьбы, произнес:

— Вот что я вам предложу, ваша милость, поедемте со мной в Гарабонц, тут рядом. Мой родственник играет сегодня свадьбу. Заночуете у нас, а там видно будет.

Смущенный, я поначалу отказывался, но потом все же принял его любезное приглашение. Меня тревожила мысль о том, что скажут молодые, увидев на пороге своего дома незнакомца, да еще в такую неподходящую пору. Но тревоги мои оказались напрасными. Меня приняли и угощали так, будто я был членом семьи и прибыл на праздник с богатым свадебным подарком. Спать меня уложили в чистую постель, а на другой день разбудили и проводили в путь опять честь по чести.

Шагая по незнакомой дороге, я, конечно, не подозревал, что в скором времени досконально изучу этот край. Узнаю, например, что села Киш и Надьрада вовсе не шомодьские, а испокон веков залайские.