Тихая жена

Переезжая через мост над рекой, он задевает колесами решетку, и тихонько гудевший до этого двигатель начинает издавать пронзительное тремоло. Тодд останавливается на светофоре на перекрестке с Уэкер-драйв, и рука тянется к промежности. Черт, он же хотел спросить об этом у врача. По ощущениям как сыпь, но ничего не видно: ни пятен, ни бугорков, ни покраснения, ни бледности. Это взялось неизвестно откуда, но кажется, что у него под крайней плотью бегает целая армия сороконожек и щекочет его лапками. И чем больше он чешет, тем сильнее зуд, но остановиться невозможно. Когда Тодд едет через перекресток, держа руль одной рукой, его вдруг начинает мотать из стороны в сторону. Машина петляет, пешеходы смотрят на него, кто-то улыбается. Нетрудно догадаться, о чем они подумали.

Они бы с Наташей были идеальной парой, если бы она перестала на него давить, прекратила пытаться им руководить. Например, беременность, а теперь эта свадьба. Она ежедневно приглашает кого-то еще или добавляет что-нибудь в меню или к украшениям стола. Зачем ей спаржа, если уже заказано ассорти из овощей? Она и так истратила целое состояние на цветы, зачем ей теперь ледяная скульптура? Вчера она добавила двух подружек невесты, их уже восемь, и кто знает, остановится ли она на этом. Каждой из них покупать платье, корсаж и туфли. Помимо этого Тодд должен будет оплатить их парикмахера и визажиста. Надо было с самого начала брать все в свои руки, обозначить какие-то правила, границы.

К насилию Тодд не склонен. Он не такой, как отец, и никогда таким не станет. За долгие годы совместной жизни с Джоди он почти не поднимал голос. Но Наташе не мешало бы понять, что нельзя им помыкать, что он не будет плясать под бабскую дудку, ни под ее, ни под чью-либо еще. Наташа любит командовать, но она еще маленькая, мало в чем разбирается. Вот зачем она побежала к папочке, как будто у них с Дином отношения еще недостаточно испорчены? По правде говоря, он ее едва тронул. Дал легонько в ухо, какое это насилие, и упала она не из-за этого. Просто утратила равновесие, лишь потому, что не ожидала такого. Вообще-то, это она на него набросилась и удивилась, получив в ответ. Вот вам и женщины. Тем не менее, Наташа сначала пришла в себя, вышла из комнаты, и только тогда споткнулась и упала. Да, нехорошо получилось, но уже через пару секунд она все извратила. И все из-за того, что Тодд попросил ее держать себя в руках.

– Ты же знаешь, что я тебя люблю, но ты ведешь себя неразумно, – вот все, что он сказал. Не более того. А она таким тоном начала возражать.

– Я же не могу отобрать приглашения у подружек невесты.

– Изначально не следовало столько человек приглашать.

– Ты сказал, что я могу делать, что хочу.

– Наташа. Дорогая моя. Ты же своих подружек в бутике от Армани одеваешь.

– Не всех. У двух платья от Веры Вонг.

– Ладно. Хорошо. Пусть их будет столько, сколько захочешь. Десять. Двадцать. Но не выходи за пределы трех тысяч. Думаю, так будет справедливо.

– Отлично. Ты хочешь, чтобы мы в «Таргете»[12] закупались? Или, может, в «Гудвил»[13] пойти?

– А вообще не должен ли твой отец за это платить? Разве обычно не папа невесты спонсирует свадьбу?

– Тодд, не надо. Этого не начинай.

– Почему? Почему это должен делать я, а не твой тунеядец отец? Мы это даже ни разу не обсуждали.

– Ты становишься невыносимым. Не знаю, почему я вообще с тобой разговариваю.

– У него наверняка как минимум миллион припасен. У него собственный дом. На что он вообще тратит деньги?

– Отца моего сюда не впутывай. Ты знаешь, что он тебя ненавидит.

– Да, ненавидит, чтобы за свадьбу не платить.

– Я думала, ты хочешь свадьбу. Что тебе это важно.

– Это не свадьба. Это бум шопинга.

– Может, ты и жениться не хочешь.

– Ты ведешь себя, как ребенок.

– Ну да, кто знал, что ты такой крохобор.

Это происходило за ужином, и хотя еда была еще почти не тронута, Наташа вышла из-за стола и хлопнула дверью спальни. Тодд поднялся и пошел за ней. Ему никак не удавалось понять, почему она так себя ведет.

– Может, хватит уже твоей стервозности? – спросил он. Она лежала на кровати лицом вниз и после этих слов кинулась на него, как кошка, с зубами и когтями.

И тут он ее ударил.

Отчасти причина в том, что Тодд в последнее время плохо спит, подскакивает каждую ночь от одного и того же проклятого кошмара. Такое с ним впервые. Ему никогда ничего пугающего не снилось. Вообще хоть какие-либо сны бывали редко. Джоди говорила, что все их видят, но, как правило, вставая утром, он ничего не помнил. А этот кошмар – всем кошмарам кошмар. Джоди удивится. Да не только это, она же и помочь может. Джоди работает со снами клиентов, может их как-то растолковывать. Ему серьезно надо бы с ней поговорить – и об этом, и о многом другом. О том, что он теряет контроль над своей жизнью, о страхе за здоровье и за будущее. Происходит слишком много всего и слишком быстро.