Тихая Жизнь. Книга 2 (СИ)

— Нормальное дыхание восстановиться через полчаса. Еще раз войдете в наш дом без приглашения и Богу придется прощать еще очень много и в разных местах…

— Что…

Договорить он не успел. Резкий, быстрый удар в грудь выглядел хлестким, но не сильным. Но даже так, мужчину неожиданно откинуло назад и он, пытаясь устоять, начал двигаться спиной вперед. К двери. И упал, споткнувшись о порог. Таким образом, незваный гость в один миг оказался за пределами здания.

«Преподобный» попытался резко подняться, но тут же схватился за грудь и начал делать судорожные вздохи. Он старался раз за разом делать вздох и потихоньку это ему удавалось. Не без труда. Но о проповедях или еще каких-то действиях не было и речи.

На произошедшее Изуми смотрела с широко распахнутыми от ужаса глазами. Она переводила взгляд то на сына, то на мужчину. Ясуо спокойно подошел к ней и пожав плечами, кивнул на маленькую книжечку на столе:

— Я не выкинул ее, потому что это твое решение. Но этот тип переходит за границы личных интересов. Он проявил неуважение моей семье, моему дому… твоей семье и твоему дому. Сунул свой нос туда, куда ему никто не разрешал. Это результат такой наглости.

Еще одна улыбка:

— И тут мы подходим к главному. Я не собираюсь уговаривать тебя днями и ночами, перестраивая твое сознание и интересы. Некоторые вещи лучше лечить резко. Мне нужна помощь в воспитании сестер, а не еще одно ярмо на шее. Таково мое решение. Ну а какое решение примешь ты?

Ясуо подошел к входным дверям, открывая их пошире:

— С какой стороны ты их закроешь зависит только от тебя. Но это мое последнее предупреждение. Потом разговорами ничего решить уже не получиться. Ни хитростью, ни окольными путями.

Он отошел от двери и вопросительно посмотрел на мать.

Та подбежала к дверям быстро. Это, кажется, произошло даже без участия сознания. Сделала шаг за порог и замерла. Посмотрела с удивлением на что-то прохрипевшего мужчину. Потом глянула на спокойное лицо сына. И снова замерла. Было хорошо видно, насколько сильно Изуми ушла в себя.

Но вот поза женщины изменилась. Последний взгляд на сына… Она выпрямилась, колко посмотрела на проповедника за домом. Резко схватила ручку двери и так же резко захлопнула ее… внутри дома. А потом подошла к сыну и села рядом. Ни криков, ни обвинений. Она взяла чашку давно остывшего чая и отхлебнула напиток:

— Я приняла решение.

Ответом ей была искренняя широкая улыбка:

— Я думаю, сестры будут рады, если мама поможет им с домашним заданием.

Изуми посмотрела на него и внезапно разрыдалась:

— Сынок…

* * *

Дышать становилось все легче. Разрывающая боль в груди угасала, возвращая возможность здраво мыслить и двигаться. Преподобный встал, зло глядя на закрытые перед ним двери.

Из складок его просторного одеяния был извлечен дорогой мобильный телефон:

— Подъезжай, быстро.

Не прошло и минуты, как виденный ранее черный автомобиль остановился у дома. Нервно шагая к авто, мужчина резко развернулся:

— Значит вот так вот… Ты будешь у меня в ногах валяться, тварь…

Он сел в автомобиль, хлопнув дверьми так, что сидевшие на деревьях птицы испуганно взлетели в небо. Резко тронувшись, автомобиль на полной скорости скрылся за границами домов.

Глава 24

Каждый ищет душевного спокойствия по-своему. Безусловно, есть старые-добрые проверенные способы, вроде отпуска, активного отдыха или просто особенной, вкусной еды. Так некоторые люди находят его в обычном семейном уюте. Дом согревает их душу и дарит спокойствие и отдых. Другим этого мало. Для них нужна цель, высшее назначение. То, к чему они, подобно мечте, будут стремится. Это может быть вера или что-то проще, вроде волонтёрской деятельности. Ну а для третьих подойдет все это в одном сплошном симбиозе.

Речь идет об общинах верующих… во что-то. Возможно, их религия подразумевает изоляцию от общества, уединенную жизнь, которая им нравиться, то отчего бы и нет? Многие выбирают такой путь, в дали от мирских забот. В лоне природе и таких же людей, со схожими ценностями и интересами.

Так было и здесь. Несколько длинных одноэтажных домов с не менее, чем десятком комнат, больше похожих на облагороженные, чистые бараки. Рядом еще несколько построек, разной величины и назначения. Тут легко угадывалась импровизированная, одноэтажная церковь с крестом на крыше. Большой склад и животные загоны, от которых в любое время доносился возмущенный гомон птицы. Еще множество более мелких зданий, о предназначении которых гадать сложно в силу вариативности. Все вокруг можно было классифицировать одни словом — аскетичность.

Но одно из зданий особенно выделялось на палитре такой показательной… сдержанности. Единственная двухэтажная постройка. При этом незнающий человек мог и не заметить различий с другими, но понимающий вполне различил бы редкие сорта древесины в отделке, настоящий мрамор, дорогие кованные детали и другие «мелочи», что выделяли это здание на общем фоне. И тем интереснее оно смотрелось, потому как старалось максимально из этого фона не выбиваться.

Вот только основной интерес сейчас представляло не строение, а то, что в нем происходило…

Хрип.