Тихие дни в Клиши

-- Я прислушиваюсь к разговорам других. Я знаю, какое впечатление производят мои слова, когда я открываю рот. Видите ли, у меня простые, банальные мысли. Большинство людей так сложны для меня. Я слушаю их, но не понимаю, о чем они говорят.

-- Это звучит в высшей степени разумно, -- признал я. -- Скажите, вы часто видите сны? Вопрос ошарашил ее.

-- Почему вы спросили? Откуда вы знаете?

-- Все люди видят сны, разве вам это неизвестно?

-- Да, я слышала об этом... но вы ведь не это имели в виду. Большинство забывает свои сны, не так ли? Я кивнул.

-- А я нет, -- неожиданно просияла Кэрол. -- Я помню все до мельчайших подробностей. Мне снятся чудесные сны. Может быть, именно поэтому я больше никак не развиваю свой ум. Я вижу сны дни напролет, так же, как и

461

ночью. Это проще, мне кажется. Я предпочитаю видеть сны, нежели размышлять... понимаете, о чем я? Я притворился озадаченным.

-- Конечно, вы понимаете, -- продолжала она. -- Можно долго-долго думать о чем-нибудь и ни до чего не додуматься. Но когда вы спите, у вас есть все -все, что душе угодно, все происходит так, как вам хочется. Наверное, это отупляет, но мне все равно. Я бы не стала ничего менять, даже если бы и могла...

-- Послушайте, Кэрол, -- перебил я ее, -- а вы не могли бы мне рассказать свои сны. Вы можете вспомнить, например, тот, что вы видели вчера? Или позавчера?

Кэрол милостиво улыбнулась.

-- Конечно, могу. Я расскажу вам тот, который мне снится постоянно... Хотя слова только портят. Я не могу описать великолепные краски, которые я вижу, или музыку, которую слышу. Даже если бы я была писателем, вряд ли я смогла бы передать их. Во всяком случае, в книжках я не смогла найти ничего похожего на мои сны. Конечно, писателей не очень интересуют сны. Они описывают жизнь или то, о чем люди думают. Наверное, они просто не видят сны, как я. Мне снится то, что никогда не произойдет... не может произойти, мне так кажется... хотя я не понимаю, почему бы и нет. Во сне все происходит так, как нам бы хотелось, чтобы это происходило. Я живу в своем воображении, поэтому со мной ничего не происходит. Я ничего по-настоящему не хочу -- просто жить... жить вечно. Возможно, это звучит глупо, но это именно так. Я не понимаю, почему мы должны умирать. Люди умирают, потому что сами этого хотят, так я думаю. Я где-то читала, что жизнь -- это лишь сон. Эта мысль крепко засела в моей голове. И чем больше я наблюдаю жизнь, тем более справедливым кажется мне это утверждение. Мы все живем выдуманной нами жизнью... в выдуманном нами мире.

Она умолкла и серьезно посмотрела на. меня.

-- Вам не кажутся бессмыслицей мои слова? Я бы не хотела продолжать разговор, пока не почувствую, что вы меня-понимаете.

Я заверил ее, что слушаю очень внимательно, и что все, что она говорит, мне глубоко симпатично. От этих слов она расцвела и несказанно похорошела. Радужная, с поволокой, оболочка глаз вспыхнула золотистыми искорками. Она не сказала ничего, что могло показаться глупым, подумал я, ожидая продолжения.

-- Я не рассказала вам об этом, о моих снах, но может быть, вы уже и сами догадались... Я часто заранее знаю,

462

что со мной произойдет. Например, прошлой ночью мне снилось, что я собираюсь на праздник, праздник в лунном свете, там я должна встретить человека, который расскажет мне странные вещи обо мне самой. Над его головой сияние. Он приехал из чужой страны, но он не иностранец. У него мягкий, успокаивающий голос; протяжная, неспешная речь -- совсем, как у вас.

-- Что вы ожидаете услышать о себе, Кэрол? -- я опять перебил ее. -- Какие странные вещи?

Она замолчала, словно подыскивая нужные слова. Потом произнесла с неподдельной искренностью и наивностью: