Тихие гости

Чем наглее банда себя вела, тем больше им боялись перечить. А хулиганы, не получая отпора, сильнее беспредельничали. Такой вот замкнутый круг. Так бы все и страдали от их бесчинств, если бы этим дрянным парням не пришло в голову залезть в дом одной ведуньи. Есть (или была) тут такая знающая женщина преклонных лет, Клавдюха. Говорили, что она — ведьма и знахарка. Местные старались ее лишний раз не тревожить — были случаи, когда из-за в сердцах брошенного слова в больницу попадали. Ну там, ругнулась на эту Клавдюху какая-то соседка и не успела до дома дойти, как свалилась с непонятной болезнью.

Себе дороже было трогать эту тетку. Но у хулиганов уже совсем крышу снесло. Дождались, когда Клавдюха в лес уйдет, и забрались к ней в дом.

Ну, то есть вроде бы они своим приятелям сообщали, что намерены это сделать. С собой звали. Вроде даже соседи видели, как эти парни, вооружившись железяками, шли к знахаркиному дому. Кто-то будто бы мимо проезжал и заметил, как эта банда, распахнув калитку, на участок ввалилась. Понятно же, с какими намерениями.

Вот только вернулась тетка из леса, или куда она там ходила, распахнутую калиточку свою спокойно закрыла за собой и в дом вошла. И все нормально у нее. Любопытные соседки под каким-то предлогом даже в гости забежали. Говорят, все на местах, как обычно, порядок.

Тетка-то вернулась, а парни — пропали. Как в воду канули. Вроде бы вломились к ней в дом, но больше никто их не видел. Выходили они оттуда? Точно ли зашли внутрь? Неизвестно.

Понятно, что сначала все вздохнули с облегчением и шума поднимать не стали. Нет этих бандюганов и нет. Но через неделю родственники все же заволновались. Не бывало такого, чтобы эта шайка себя никак не проявляла, хоть у себя, хоть в другой деревне. И в полицию не попадали, все были в этом уверены.

Никто особо из-за пропажи парней не огорчился. Поговаривали, конечно, что неладно что-то с этой ведуньей, но Клавдюха вела себя как обычно. Участковый, разумеется, для проформы поговорил с ней, стоя на крыльце и в дом не заходя. Очень вежливо поговорил, хотя совсем не суеверный.

А потом тракторист на вспаханном поле заметил торчащие из земли сапоги. Ровно четыре пары. Голенищами вниз, каблуками в небо. Подумал, что кто-то аккуратно надел обувь на палки и в землю воткнул. Не дело, конечно. Хорошо еще, вовремя заметил. Тракторист поначалу решил шум не поднимать, а сапоги себе забрать. А что, в хозяйстве пригодится. Удивился еще, что сапоги хорошие, почти новые. Было бы глупостью пройти мимо таких отличных сапог. Поэтому тракторист, недолго думая нагнулся, схватил крайний и потянул на себя. К его величайшему удивлению, сапог не поддался. Тракторист мигом рассвирепел и стал дергать обувь, пока наконец не свалился на спину с вожделенной добычей в руках. Но радость его мигом улетучилась, ибо сапоги действительно оказались надеты, но не на палки, а на самые настоящие человеческие ноги в не очень свежих носках, и, разумеется, принадлежащие мертвым.

Расстроенный тракторист вызвал полицию. Служители порядка приехали с лопатами, но пришлось технику подгонять, сами не справились. Так и откопали всех четверых мертвецов, чьи ноги в сапогах так жутко торчали на поверхности. По заключению медэксперта, смерть несчастных наступила от удушья, из чего следовало, что закопали их еще живыми. Но мало того, тела были будто с силой воткнуты в землю, потому что никаких следов того, что их закапывали, не нашлось. Будто какой-то злой мальчишка играл со своими оловянными солдатиками, по очереди воткнул головами в землю, а потом забыл про них.

Кто-то из местных, кто помогал откапывать, уверял позже, что тела якобы за головы тащили под землю, предварительно сделав узкие, ровно в ширину человеческого тела, подкопы.

Тела были опознаны - нашлись пропавшие хулиганы... И тут-то вспомнили, что Клавдюха в разговоре с участковым как бы невзначай бросила, что, где бы эти бедовые парни ни были, они получили по заслугам.

— Да откуда ты все это знаешь? Анисимовна рассказала?

— Это еще когда прабабушка сюда ездила, она со всеми местными бабками сдружилась. Все сплетни домой приносила, не то, что мама. Мама фильтрует, что слышит, а прабабушка всему верила. Папа ругал ее, потому что как ужинать сядем, так у нее рот не закрывается. А не все новости были для детских ушей. Но я сразу фишку просекла и напрашивалась спать с ней в одной комнате. И перед сном прабабушка мне с большим удовольствием все заново пересказывала вместо сказок на ночь. Она, правда, во сне храпела... Вот как ты сейчас, прям точно!

Мы с Соней удивленно посмотрели Лере за спину, куда она бросила последнюю реплику. Там в полумраке виднелся разложенный диван, и с него действительно отчетливо доносился тихий храп. Но, кроме нас троих, никого в доме не было.

Лера, словно очнувшись, вытаращилась сначала на нас, а потом проследила за нашими взглядами и побледнела. Кроме нас троих, храпеть было некому.

Можно было бы списать на радио, но мы сами его выключили...

— Ба-бабуля? — заикаясь, спросила Лерка у дивана.