Тихие Клятвы (ЛП)

Я покачала головой и снова обняла их, а затем указала на заднюю комнату, которую мы зарезервировали. Когда мы вошли, мое сердце затрепетало при виде моей семьи. Пип и ее отец, мой дядя Джино, а также брат моей матери, дядя Агостино, босс преступной семьи Моретти, и его жена, тетя Азурра. Это был первый раз после смерти мамы, когда мне разрешили приблизиться к дяде, опасаясь, что я расскажу ему о том, что знаю.

Если бы я это сделала, мой отец был бы мертв.

Это было бы простое решение, если бы отец не держал моего брата в качестве залога, используя его против меня. Как сегодня. Отец придумал предлог, чтобы не пускать Санте. Я видела удивление в глазах людей, когда папа объяснил, что Санте не может присоединиться к нам. Им было интересно, что могло удержать его от такого важного вечера, но они не проявляли неуважения к моему отцу, спрашивая об этом.

Я могла бы рассказать. Потребовалась бы всего секунда, чтобы произнести слова, которые сразили бы моего отца наповал. Но как же мой брат? Смогут ли Донатисы спасти его от головорезов моего отца? Может быть. А может, и нет. Я не могла рисковать.

Возможность придет. Я просто должна была быть терпеливой.

Все встречали меня с теплыми улыбками и заметной жалостью в глазах. Я не была уверена, что мой отец сказал всем, чтобы объяснить мое отсутствие на семейных мероприятиях, но это явно было нехорошо.

Закончив круг, я повернулась к ирландской половине комнаты. Эти две группы оставались четко разделенными — деловой альянс не означал, что в ближайшее время кто-то будет вместе отдыхать. Как только мой взгляд обратился к их группе, глаза Коннера остановились на мне. Как будто он ждал. И я поняла, почему, когда увидела в его глазах воспоминания о моих губах, обхвативших палец.

Мои щеки запылали.

Маленькая, но победоносная улыбка прорезала его темную щетину, когда он сократил расстояние между нами. — Ты сегодня выглядишь аппетитно, — пробормотал он, подойдя ко мне и положив руку мне на поясницу.

Был ли в его тоне намек на веселье?

Я не была уверена, но я также не собиралась позволить ему забыть о том, что я его волную. Сладко улыбаясь, я незаметно просунула руку под его пиджак и ущипнула его. Сильно.

Он не отстранился и никак не отреагировал, только слегка засмеялся. Этот звук напоминал теплое виски, вылитое на лед — и то, и другое могло согреть мой живот странным, манящим образом.

— Коннер, пришло время познакомить меня с твоей прекрасной новоиспеченной невестой. — К нам присоединился пожилой мужчина с улыбкой и сине-серыми глазами, такими пристальными, что мне казалось, они могут заглянуть в самые темные уголки меня и выведать каждый мой секрет.

— Конечно, Джимми. Эта красавица — Ноэми Манчини. — Коннер посмотрел на меня. — Ноэми, это Джимми Байрн, мой дядя и крестный отец.

А, печально известный глава ирландской мафии. Неудивительно, что он возвысился до столь уважаемого положения. В его глазах светился такой острый ум, что мне стало интересно, может ли что-нибудь ускользнуть от него.

Я улыбнулась и склонила голову, поскольку это был мой единственный способ выразить должное уважение.

Он наклонился и поцеловал одну щеку, затем другую. — Это честь для меня, юная леди. — Он отстранился и указал на серебряноволосую женщину позади себя. — А это моя прекрасная жена, Бренна.

Я пожала ей руку и мягко улыбнулась, глядя в ее добрые, но настороженные глаза.

— Моя очередь! — пропела другая женщина с головокружительным волнением, пробираясь ближе. — Прости, Джимми, но я так долго ждала этого дня.

Джимми возмущенно вскинул на нее брови, но она проигнорировала его, как могла бы сделать только жена или родная сестра. Это должна была быть мать Коннера, младшая сестра трех братьев Байрнов.

— Ноэми, мне очень приятно. — Красивая пожилая женщина сжала мою руку. — Я Миррен Рид, мать Коннера. А это мой муж, Симус. — Она указала на строгого мужчину, который кивнул в знак приветствия.

Я заставила себя широко улыбнуться, надеясь задобрить этих людей, которые станут моей новой семьей.

— Не беспокойся о том, что ты ничего не говоришь. Коннер все объяснил. Мы просто очень рады, что он освоился и что ты стала частью нашей семьи. — Удивительно, но я почувствовала, что она была искренна. Взглянув на ее мужа, я поняла, что он не в восторге от этой ситуации, но он, к счастью, промолчал.

— Хорошо, ма. Не надо ее пока душить, — сказал Коннер с оттенком добродушного раздражения. — Давайте присядем.

— Конечно. Скоро у нас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше, — просияла она и отошла к своему месту за длинным столом.

Шестнадцать мест — одиннадцать заняты моими итальянскими гостями, пять — Коннером и его четырьмя гостями. Немного однобоко, но только потому, что тетя Этта привела Пип и других своих детей. Я была рада, что она это сделала. Мне было необходимо их общество, пока я плыла этим неизведанным курсом.