Тихие ночи

— Обращаюсь ко всем, и передайте другим, чтобы знал каждый, если кто-то из Волков, старшей и младших ветвей, попытается убить Глэрда, то не только будет казнен, а тело расчленено и скормлено мрокам, но и все его близкие последуют за нарушителем моего слова. Их дети будут изгнаны из рода и позабыты! — видимо, староста тоже понял, что его свора находилась на грани, когда многим становилось плевать на прямые приказы, а готовность разменять моральное удовлетворение на собственную жизнь стремилась к абсолютным величинам, поэтому и прибегнул к столь радикальным средствам, напомнив о семьях и коллективной ответственности.

Несмотря на отрезвляющий окрик главы, его подопечные смотрели на меня настолько злобно, что я почти физически ощутил чужую ненависть. Ненависть неприкрытую, едва сдерживаемую, вот-вот готовую прорвать все заслоны, а затем разорвать на части меня. И последнее, не фигура речи.

А так, довольно показательная сцена. Мне же следовало срочно разобраться с трофеями, для чего посетить гоблина Тавола Джигана, и либо использовать имеющиеся защитные артефакты, если таковые присутствовали в добыче, либо купить не взирая на цену. Пусть они позволяли пережить даже один внезапный удар, как кольцо того же Луиса, поэтому деньги не выкину на ветер в любом случае. Как пришли, так и ушли.

Мгновенные мысли, параллельно я продолжал отслеживать обстановку вокруг постоянно. По крайне мере старался это делать, добрым словом вспоминая импланты на сенсонрику и дурным тех, кто меня их лишил. Отметил боковым зрением, что со своего места поднялся Турин. Кром обратился уже ко мне, после того как выиграв в молчаливые «гляделки» у родного брата, заставил того опустить голову.

— Глава рода Сумеречных Райсов, — изумленный вздох окружающих быстро сменился еще более злобным ворчанием аудитории, оратору пришлось вновь сделать паузу, пока ажиотаж схлынет.

— Пожиратель мроков!

— Не может такого быть, чтобы ронец стал основателем нового рода!

— Что делается?..

— Скоро настанет конец времен! Как завещали старые боги!

— К беде, это к беде!

— Грядут лихие годины…

— Лирнийский слизень!

— А ну… — староста только сделал намек на поворот головы, как сразу будто выключателем щелкнули. Недовольные заткнулись, запыхтели. Но я успел немало новых ругательств почерпнуть, из раздела крайне нецензурных и непечатных.

— Не обращай внимания на глупых баб, они не ведают, что мелют своими погаными языками, — продолжил прерванную речь Кром, — То Эйдена происки! И как известно, через женщин тот смотрит на мир, их же самих часто ведет своими путями. Неправильными. Губительными. Я же как мужчина, владетель и глава рода, говорю здесь и сейчас, никто из Волков, старшей и младшей ветви, не станет пытаться убить тебя, так как вина безродного Линса неоспорима, — опять тихое слитное рычание, Кром повторил с нажимом, — Да, безродного, и да, неоспорима! И никто не может объявить тебе кровную месть, ибо преступил тот через заветы предков, законы богов и Империи. Мои слова тому порука!

Произнес он все медленно, неохотно, будто выдавливая из себя клятву, затем вновь повернулся к стае-своре. Подолгу останавливаясь на некоторых взглядом, на каких и я заострил внимание, подсвечивая мысленно образы красным. В список вошли мать Линса; трактирщик Тарин; еще одна женщина, имени которой Глэрд не знал, но предположительно тетушка покойного, очень и очень впечатляющая мисс, фигурой и лицом блистала; Джил Дерзкий и Тернер Коготь — оба слыли непревзойденными бойцами, каждый имел тотем и родовые умения.

Градус страстей вокруг неожиданно спал. И не только из-за «грамотных» слов Крома, но и при виде появившегося в дверях лэрга, вставшего за моим плечом и молча скрестившего руки на груди, надменно смотря на черноягодцев.

— Я тебя услышал, — мне удалось горделиво кивнуть, произнося ритуальную фразу, а затем, не обращая ни на кого внимания, двинуться к лестнице, ругаясь на тюк, какой, закинув за плечи, приходилось держать за горловину левой рукой, а правую положил на рукоять ятагана. И попер прямо на мешающую проходу толпу, отчего, пусть и не без оскорблений, впрочем, безадресных, Волкам пришлось расступиться. Про себя решил, если кто-то плюнет или просто упомянет меня — убью на месте не взирая на последствия. Возле ступеней догнали Кром и зачем-то Тарин.

— Провожу тебя, чтобы никаких эксцессов не возникло у входа, — пояснил староста. Я только плечами неопределенно пожал, мол, как знаешь, а мне плевать.

Вместе спустились, вместе прошли к выходу по длинному коридору.

Не забывая оценивать риски и угрозы, торжественная встреча вновь заставила вспомнить ключевые детали разговора с лэргом.

По замыслу и договору стратегов от сохи в лице официальных властей Черноягодья, именно мой кинжал поставил точку в жизни любимчика практически всего рода, когда тот подло хотел напасть на меня, дополнительно изрыгая непотребства, порочащие род. Вынужденная мера самообороны, как и такое же отлучение со стороны главы, чтобы позор не пал на головы остальных.