Тихие ночи

— Верховный жрец эрг Сеналь выплатит пять тысяч золотых в следующие три дня! — в дикости собственного условия ни капли не сомневался, пусть его и отметут, но рабочая сила и маг останутся на месте, как малое избавление от беды. Кто-то хмыкнул, кто закатил глаза, а кто-то откровенно глянул с завистью, а кое-кто и со злобой, из тех, что называли «лютой», — Уверен не один я пострадал от жадных жирных загребущих рук, поэтому не ляжет неподъемным бременем на него. А, если так, корабли всегда следуют на Кровавые острова! И рабы им нужны! Что скажете старейшины? Справедливое ли выбрано мною наказание, как главы рода Сумеречных Райсов? — и пока никто не открыл рот, повысил ставки, заявил совсем неприемлемое, — Или преступникам нужно еще добавить? Чтобы никто не помышлял даже глазом смотреть на нашу собственность? Например, плетей двадцать выписать главному зачинщику! Он ведь подает пример всем? Остальным по десять? Прилюдных! Чтобы спина горела четыре декады, а люди Народа смотрели вслед с осуждением? И наказывать их будет мэтр де Кроваль лично! За обман! И вовлечение в дела паскудные! Во славу Кроноса! — тишина и сопение мага, в глазах которого читался неприкрытый испуг.

Недоумение, а затем веселая и злая искорка в глазах лэрга, засвидетельствовали — ему удалось сложить и это событие себе в плюс.

Посмотрим, что ты придумал. А ведь интересно… Даже то, как события ночи им трактуется.

— Я думаю, — неожиданно выступил Кром, — Что слишком непомерна и несправедлива такая вира…

— Поддерживаю! — единым фронтом выступил с ним Улаф, — Мальчишка, ты заигрался во взрослые дела! То, что ты за этим столом — это… это…

И прежде, чем в игру вступили их прихлебатели, которых явно было около двух третей, я вновь заявил патетически:

— Тебе ли тут думать, староста? Тебе нужно было думать раньше! Ты должен был все это пресечь! Но такое ощущение, что ты на стороне всех, кто постоянно нарушает наши Законы! — ага, кое-кто рефлекторно утвердительно кивнул, соглашаясь, — И не видишь ничего даже под собственным носом! Когда преступления совершают твои родичи! — здесь лэрг откровенно возрадовался, а согласных со мной по глазам и жестам стало гораздо больше, — Тебе ли что-то говорить Улаф, по прозвищу Безжалостный, чей род, да и ты сам, остался в Черноягодье, а ты сидишь здесь только потому, что я вас пожалел? Я — мальчишка, но у меня кровь предков, чья история уходит в те века, когда только зарождалась Первая Империя. Я муж и владетель, пока великий герцог не скажет обратного. И я глава нового рода Сумеречных Райсов. А еще я единственный аристо с тотемом! И имею прав находиться за этим столом, больше, чем ты!

Тишина. И девочка Юна была права. Передо мной воин. Свирепый, безжалостный, смертоносный, опаснейший. Но ему вряд ли можно доверить командование даже сотней. Слишком много эмоций промелькнуло на лице, слишком многое толкало болтать лишнее там, где не требовалось, и делать то, чего нельзя, особенно с горячей головой. Взять выходку с возвращением родового кинжала… Уж не продумал ли Ильм следующее, что папой будет руководить вскоре мудрая дочурка, а он не успеет до этого момента наломать дров. Девку в главы рода никак не поставишь. И чужака, ее мужа, тоже. Скорее всего, мотивация назначения на ответственную должность была такая. Да здравствуют в рядах врагов подобные управленцы, чем их больше, тем мне легче.

После театральной паузы я продолжил:

— Именно с вашего попустительства… Да, с попустительства вас обоих, едва дочери одних из уважаемых людей не оказались в руках гоблов! Я их спас! И твой отец, уважаемый Слезы Вдов пытался ценой своей жизни вернуть вам разум. Но видимо он ошибся. И зря отправился в царство Мары, а не за стол Кроноса. Кром, не далее, как вчера, твой племянник подло пытался убить меня, за что и был убит, — староста скрипнул зубами, — После Улаф твой… — такая же реакция, — И после этого вы говорите мне о какой-то недопустимости? Вы в сговоре? И где остатки трофеев, какие должен был ты доставить, староста? А справедливость должна быть для всех, а не только для избранных, так говорил Кронос! — вот так, напомним про грязное белье и вновь ввернем имя божества.

Если что, то можно и за медяк убить, если дело принципа коснется.

— А ведь верно говорит Глэрд, — ухмыльнулся Флэст глава рода Выдр.

Несколько человек одобрительно кивнули, а вот большая часть смотрела на главарей — Улафа и Крома, ожидая их решения. Я всех запоминал, примерная картина кто под кем и за кого начинала немного складываться, и совсем не походила на почерпнутую из воспоминаний мальчишки. Уже есть результат от моих слов.

— Тебе все верно, что против нас, потому… — начал говорить Медведь.

— Если вы… — перебил его Флэст.