Тихие обители. Рассказы о святынях

Посмотрите: засветился в чаще непроходимых Тамбовских лесов великий Божий светильник – Серафим, и, несмотря на то, что не было в то время широкой сети телеграфов, а тем более телефонов, да и почта-то была так бедна, так несовершенна, что не была в состоянии, благодаря отсутствию железных дорог, своевременно обслуживать даже центры нашего беспредельного отечества, не говоря о далеких окраинах, а между тем какие нескончаемые волны паломников потекли из самых отдаленных уголков нашего отечества к этому великому подвижнику Христовой любви и смирения.

Точно то же мы видим и в великой возникшей деятельности старца Леонида в Оптиной пустыни: весть об этом посланнике неба разошлась со страшною быстротой среди наших соотечественников, чего теперь не в силах достигнуть самые великие, самые известные ученые, врачи, художники, несмотря на целый ряд многочисленных земных орудий, служащих распространению известности.

И к старцу Макарию потекли люди великого ума, великого искания, и с помощью этих людей о. Макарий создал специальную Оптинскую литературу.

Великое влияние этого старца излилось на искавшую правды, света и добра душу нашего великого писателя Н.В. Гоголя.

Около Макария приютились имена Киреевских, Леонтьева, Погодина, Соловьева, Достоевского, не говоря уже о православном русском духовенстве. И, помимо многочисленных посетителей, у о. Макария была огромная переписка с разными лицами, так что одних писем, напечатанных после его смерти, было шесть томов.

И вот, в сферу деятельности о. Макария, всесторонней деятельности: и устной, и духовно-литературной, в Оптину пустынь, под руководительство его, вступил известный почти всему образованному миру, не только в России, но и за границей, старец Амвросий.

Об этом великом человеке и праведнике нашей эпохи создалась огромная литература, замечательной особенностью которой следует назвать то, что сколько бы ни писали о старце Амвросии книг, они с жадностью читаются все.

В. Перов. Портрет Ф.М. Достоевского. 1872

Старец Амвросий появился в Оптиной пустыни и приковал к себе внимание исключительно интеллигентских кругов в тот момент, когда эта интеллигенция была охвачена проникшей в нее западноевропейской философией, которая все больше покоряла сердца увлекающейся молодежи, и когда на горизонте русской мысли вырастал ужас толстовского движения.

Ни сам старец Амвросий, ни Оптина пустынь, ни Иоанно-Предтеченский скит, ни множество паломников, приходивших к старцу, как к источнику живой воды, – никто из них не знал той великой задачи, того великого дела, которое руками старца закладывал Великий Промыслитель всего живущего в мире – Господь.

Я недавно видел изумительные результаты великого дела, если так можно выразиться, созидающегося и посейчас по воле Божией, на могиле Амвросия.

В. Верещагин. «Святой Григорий проклинает умершего монаха за нарушение обета бессеребрия». 1869

Один только что женившийся молодой человек, правовед, занимающий видное служебное положение, к религии человек настолько безразличный, что, когда его совершенно неверующая жена категорически заявила няне своих трехлетнего Вовочки и 1 S-годичной Ани, что она «никаких глупостей, вроде крестов» на детей надевать не будет, потому что, видите ли, ребенок может крестом и пораниться (?), и уколоться (?!); и что водить она к глупому обряду Причастия своих детей, дабы их не заразить какой-нибудь болезнью, тоже ни за что никогда не будет, – отнесся к этому в высокой степени безразлично. Год назад, совершенно случайно, читал в моем присутствии один господин, бывший у них в гостях, о старце Зосиме из «Братьев Карамазовых». Этот господин, как оказывается, бывал в Оптиной пустыни, и говорил после о том, что хотя в обществе и говорят, – старец Зосима списан Достоевским со старца Амвросия Оптинской пустыни, это не совсем верно, так как Зосима Достоевского ни в характере, ни в способе говорить, совершенно не похож на праведного Амвросия.

Разговор сразу перешел на вопрос о том, кто такой старец Амвросий. Любезный гость рассказал все, что ему было известно об этом великом человеке. Перешли на беседу об Оптиной пустыни, о старцах – вообще. Словом, муж и жена так заинтересовались Оптиной пустынью, старцем Амвросием и другими старцами, что решили первыми свободными днями отправиться на могилку старца Амвросия, и – в настоящее время более религиозной и верующей семьи, как эта юная семья, я не встречал. Как муж, так и жена редкую субботу и воскресенье пропускают посещение церковной службы. Дети регулярно причащаются. Во всех комнатах находятся образа с горящими лампадами, о чем раньше нельзя было и мечтать; и, мало этого, в нынешнем году (1913), в книге только лишь одной монастырской гостиницы я встретил три-четыре фамилии бывших в этой семье людей, тоже не отличавшихся особенной верой.