Тихие омуты

– Майя, извини, – сказала она, вздохнув. – Вот я эгоистка. Тебе, наверное, больно такое слушать. Наверное, думаешь, что я делаю трагедию на пустом месте, в то время как у тебя такое произошло с твоей мамой. Не надо было мне тебе это рассказывать.

Я покачала головой:

– Все в порядке. У каждого свои обстоятельства.

Думала ли я так на самом деле? Я думала о том, что лучше, когда точно знаешь, что твои родители где-то есть. Пусть даже за сотни километров. И о том, как важно ценить то, что ты имеешь в данный момент жизни. Но почему-то часто и упорно люди ищут причины считать себя несчастными.

«А я ищу такие причины? Не слишком ли я жалею себя?» – думала я, помогая подруге убирать со стола. Ведь дедушка и бабушка потеряли своего сына, моего папу. На них свалилась ответственность за воспитание меня. А они вообще-то пенсионеры, и вряд ли могли подумать, что им придется на старости лет обеспечивать внуков. И дело даже не в деньгах. Можно представить, как им тревожно видеть меня все время закрытой в раковине моего личного горя…

Мне вспомнилось, как дедушка недавно принес домой купленную на рынке тельняшку и гордо вручил мне. Рассказал, как в детстве я мечтала вот о таком наряде, так как желала стать моряком. Бабушка тогда тоже заулыбалась воспоминаниям, стала рассказывать, как я гостила у них летом на каникулах, строила себе корабль из коробок и простыни, оборудовала штурвал из проволоки и досок.

Я же тогда вяло посмотрела на эту принесенную дедом тельняшку, поблагодарила и ушла в комнату.

Сейчас мне вдруг стало стыдно за свое равнодушие к попыткам близких порадовать меня. Посидев еще немного для приличия, я засобиралась домой.

– Спасибо за креветки, – на прощание сказала я.

– Спасибо за брата, – ответила Лерка, смеясь. – Жду вас там же в девять вечера!

Придя домой, я увидела спящих на веранде Димкиных друзей. Бабушка с дедом шептались на кухне, советуясь, что приготовить на обед.

Я прошла в свою комнату, нашла в шкафу тельняшку и надела. Она была теплая, уютная и длинная, как ночная рубашка. Вновь выйдя, я поцеловала по очереди деда и бабушку, вернулась в комнату под их удивленными, но растроганными взглядами, обняла любимую куклу и легла спать.

Поздно вечером, когда вторая часть съемки танца Лерки на закате были закончена, мы снова кормили наших операторов шашлыками в беседке. Вечер был теплым и безветренным. Димка принес из дома гитару и спел несколько песен. Гости восторгались умением моего брата подбирать аккорды гитары к современным хитам, а я прониклась гордостью за брата.

Потом мы устроились у костра и стали печь хлеб.

– Димка, ты зови, если нужно будет еще что-нибудь поснимать, – жуя, сказал Антон.

Его брат радостно закивал и сказал:

– Обязательно приедем, тем более, здесь у вас такие таланты!

Я вновь возгордилась своей новоиспеченной подругой и, конечно умницей-братом, и улыбнулась. Вечер получился почти по-семейному уютным.

Засыпая второй раз за этот длинный день в своей тельняшке под звук льющейся в кухне воды и бабушкиной песни «Ромашки спрятались», я вдруг впервые за последний год почувствовала в себе какое-то слабо уловимое ощущение счастья.

А ведь, действительно, сегодня я была немного счастлива, можно в этом себе признаться. Вместе с одноклассниками я была охвачена единой целью, общей идеей. Мы все поддерживали Лерку: согревали ее между дублями, растирали полотенцем. Вместе пили чай из термосов, раздавали друг другу приготовленные бутерброды и печенье. Оказалось, что Лера все же прыгала не на камни во время своего танца, а на сооруженные мальчишками деревянные помосты, невидимо установленные в воде.

Впервые одноклассники стали называть меня по имени. Мы вместе шутили, смеялись, переживали, чтобы все получилось. А потом было такое милое завершение дня у костра.

И мне вдруг показалось, что, может быть, я еще могу радоваться жизни. С этими мыслями и с легкой улыбкой на губах я погрузилась в сон.

Ни перед сном, ни во сне я ни разу не вспомнила о том, что произошло со мной в походе.

Глава 6

Видео получилось из тех, которые чем больше пересматриваешь, тем больше тянет делать это снова и снова.

Как призналась Лера, большая заслуга в этом была ее «тайного режиссера, монтажера и специалиста по спецэффектам в одном лице».

– Я тебя как-нибудь с ним познакомлю, – пообещала подруга.

Отправили видео на конкурс в последний день заявленного периода приема работ, второго мая. Оказалось, что заготовка ролика была сделана давно, оставалось последнее и самое главное: провести съемку на берегу.

Как магнитом тянуло пересматривать ролик снова и снова. Вот начинается музыка, из медленной постепенно переходя в тревожную. На экране восход, окрашенный красными и черными разводами. В небе черные очертания самолетов, рев двигателей. Лера, передвигаясь по глади воды, взмахивает лентой, как бы рисуя силуэты, и эти силуэты переходят в фотографии солдат, уходящих на фронт, провожающих их женщин и детей.