Тихие слова любви

– Кэм ведет меня обедать в ресторан «Кэнлис», – ответила я, разглядывая свое черное платье в большом зеркале на стене.

– Повезло, – улыбнулся Бернард. – Я водил туда жену на двадцать пятую годовщину нашей свадьбы. Это особенное место.

Я уже привыкла быть осторожной, особенно в ресторанах «для особых случаев», где очень много любви на каждый квадратный дюйм.

Я увидела, как у подъезда остановилась «БМВ» Кэма. Он вышел из машины и помахал мне рукой. Мне казалось, что время остановилось, когда он протирал ветровое стекло, такой красивый в своем костюме и галстуке. Простой, повседневный жест. Момент, столь отличный от аварии, свидетельницей которой я стала днем. И я почему-то успокоилась. Кэм принес мне покой.

Бернард усмехнулся.

– Вы выглядите так, словно увидели привидение.

– Это Кэм, – сказала я, беря себя в руки.

– Вы слышали эту старую цитату? – не унимался Бернард. – «Настоящая любовь похожа на привидение, о котором все говорят, но видели лишь немногие».

– Настоящая любовь, значит? – Я с трудом улыбнулась и вышла на тротуар.

* * *

Мы сидели рядом за столиком в «Кэнлис» на мягкой скамье, откуда открывался великолепный вид на озеро Юнион. Я смотрела, как парусники скользят по воде, и гадала, что на них за пассажиры. Пара? Семья? Два старых друга, наслаждающихся бризом?

Официант налил нам вина, потом оставил нас одних. Я повернулась к Кэму.

– Мне всегда хотелось, чтобы я могла скрывать мой дар.

Он улыбнулся.

– Как рыцари плаща и кинжала?

– Ну да. Набросить тренч, надеть черные очки и не видеть того, что я вижу, или просто иметь возможность видеть то, что я вижу, но не беспокоиться постоянно из-за того тумана, который появится перед глазами.

– Я поговорю с моими друзьями-неврологами, – шутя ответил Кэм, – мы посмотрим, нельзя ли сделать для тебя пару специальных запатентованных очков.

Я рассмеялась, потом снова погрузилась в задумчивость. Я рассказала Кэму об аварии, которую я видела в городе.

Он отвернулся и стал смотреть на озеро за окном.

– Я знаю, каково это, наблюдать, как умирает человек, которого ты любишь.

Я сжала его руку под столом.

– В тот момент я думала о тебе. Я вспоминала о твоей потере и была тронута тем, что после такого горя ты хочешь начать все сначала.

Кэм повернулся и долго смотрел мне в глаза. Я почувствовала, как бабочки затрепетали у меня в животе.

– Это так, Джейн, – улыбнулся он. – Я хочу начать сначала, я уже вижу новую жизнь. Я просыпаюсь ночью и лежу, размышляя об этом. О нас с тобой.

– О нас, – просияла я. – Теперь это «мы».

– Мы, – просиял он в ответ. – Скажи мне, чего ты хочешь, Джейн. Как ты представляешь наше будущее?

– Что конкретно ты имеешь в виду?

– Ну, хочешь ли ты детей, дом, клумбы с цветами на заднем дворе? Хочешь ли ты путешествовать? Хочешь ли ты надежности и всего такого прочего, пока смерть не разлучит нас?

– Это сложный вопрос.

– Это важный вопрос, – ответил Кэм. – Я хочу знать о тебе все.

Я долго не отпускала его взгляд.

– Скажи сначала ты.

Он кивнул и взял мою другую руку в свою.

– Я хочу играть, смеяться, ссориться, а потом мириться в постели. Я хочу мечтать, расти, путешествовать, но всегда возвращаться в те же самые стены, к тому же самому человеку. Я хочу слышать, как смеются мои дети. Я хочу играть в салки на только что подстриженной лужайке, и чтобы дымок от мяса тянулся от барбекю на заднем дворе. Я хочу ложиться спать счастливым и просыпаться еще более счастливым.

Кэм улыбнулся.

– И я хочу всего этого с тобой.

В моей груди нарастало чувство, названия которому я не знала. Оно нахлынуло на меня, словно волна адреналина. Я вглядывалась в глаза Кэма, и чувство становилось все сильнее, и я крепче сжала его пальцы. Это была любовь. Я знала, что это любовь.

– Теперь твоя очередь, – с улыбкой произнес Кэм.

Я сморгнула слезы, когда вспомнила обо всех тех днях моей жизни, которые привели меня к этой минуте. Сомнения. Слезы моей матери. Каждый цветок, который я выбирала для букета. Каждый взгляд любви, который я подмечала у моих друзей и чужих людей. Кэм сидел рядом со мной, он любил меня. Я знала это, я это чувствовала. Я слишком долго шла к этому моменту, временами мне было одиноко, я чувствовала себя неуверенной. И вот я добралась до финиша, измученная и ослабевшая, но благодарная и не павшая духом.

– Все в точности так, как рассказал ты, – ответила я, вглядываясь в лицо Кэма и видя в них наше общее с ним будущее. – Все до последнего слова.

* * *

После обеда мы решили поехать к Кэму. Там я сбросила туфли и, подогнув ноги, уселась на диван, набросив на плечи тонкий плед.

– Бокал вина? – предложил он, направляясь в кухню.

– Да.

Кэм вернулся с двумя бокалами, потом поставил бутылку на кофейный столик перед нами.

– Эту бутылку подарил мне мой редактор. Считается, что это очень редкое бордо.

Я бросила взгляд на дату производства: 1984.

– Я только что родилась, когда это вино разливали по бутылкам.