Читаем Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей полностью

в 1854 году Энгус Смит и некий Александр Макдугал запатентовали «Порошок Макдугала» в качестве дезодорирующего средства для канализации. Макдугал выпускал и продавал этот порошок, который представлял собой просто карболовую кислоту, и Тэйлор описывал ее как «…кристаллический продукт дистилляции битума. В очищенном виде это вещество плавится при 102 градусах по Фаренгейту[142]. У него характерный и нельзя сказать, чтобы слишком неприятный запах». Он добавлял также, что яд этот мог действовать столь же быстро, как синильная кислота, приводя к смерти иногда всего через 20 минут, но обязательно — через 4 часа после начала действия. Часто используемое для совершения самоубийств, это вещество оставляло, пишет он, белесые пятна вокруг рта, а также коричневые пятна на коже (их называли «ожоговыми струпьями») — там, где яд этот вытекает изо рта. В 1864 году Макдугал с успехом воспользовался этим средством, чтобы уничтожить паразитов на скоте, который пасся на полях орошения сточными водами. Когда об этом узнал Джозеф Листер, он выдвинул предложение использовать опрыскивание этим составом в антисептической хирургии — и в результате стал одним из Великих Отравителей современности на благо медицины.

В 1867 году ликующий Листер смог написать следующее:

После того как антисептическая обработка была введена в полном объеме и раны или нарывы перестали отравлять воздух гнилостными миазмами, состояние моих больничных палат, хотя больше в них ничего не изменилось, кардинально изменились…

Джозеф Листер. Британский медицинский журнал, 1867 год

В январе 1866 года Уильям Крукс предложил Смиту запатентовать использование карболовой и крезиловой кислот в качестве дезинфекционного средства. Возможно, им это бы и не удалось (отчасти потому, что эта смесь уже была описана в собственном журнале Крукса — «Кемикэл ньюс» [«Вестник химии»]), однако, в любом случае, Смит отказался от этой идеи. Он ведь был, как-никак, одним из членов Комиссии по чуме рогатого скота, так что его могли бы обвинить в злоупотреблении положением и столкновении интересов. Оба они, правда, были согласны в том, что такой подход является эффективным, а потому настоятельно призывали всех пользоваться дезинфекционными средствами.

Кстати, Крукс и Смит, по-видимому, считали, что принцип действия этих средств основан на том, что они растворяли яды, а вовсе не убивали микробы, однако, из чего бы они ни исходили, Крукс понимал, что оказался, наконец, на правильном пути. Еще в декабре 1865 года он порекомендовал одной своей знакомой, миссис Кармайкл из старинного городка Тирск в Йоркшире, пользоваться карболовой кислотой для дезинфекции. Мало того, он еще и побывал у нее на ферме, чтобы убедиться, что его рекомендации выполняются надлежащим образом. Это спасло все 25 коров миссис Кармайкл, тогда как окрестные фермы понесли большие потери от чумы. Смит и Крукс так излагали основы своего метода:

Полы в коровнике следует везде промыть горячей водой (кипятком), предварительно добавив в нее карболовую кислоту из расчета одна рюмка кислоты на галлон воды. Далее следует промыть известковым молоком стены и крышу коровника, используя хорошую, свежую жженую известь, причем на ведро известкового молока надо добавить пинту карболовой кислоты. Затем надо тщательно промыть полы горячей водой и обильно сбрызнуть их неразбавленной карболовой кислотой. Под конец надо плотно закрыть все двери и окна и прожечь в коровнике серу, ни в коем случае не допуская того, чтобы внутри оказался кто-либо из людей или животных.

Энгус Смит и Уильям Крукс. Рекомендации по дезинфекции, 1866
Перейти на страницу:

Все книги серии Вещи в себе

Порох
Порох

Аннотация издательства: Почему нежные китайские императрицы боялись «огненных крыс», а «пороховые обезьяны» вообще ничего не боялись? Почему для изготовления селитры нужна была моча пьяницы, а лучше всего — пьющего епископа? Почему в английской армии не было команды «целься», а слово «петарда» вызывало у современников Шекспира грубый хохот? Ответы на эти вопросы знает Джек Келли — американский писатель, историк и журналист, автор книги «Порох». Порох — одно из тех великих изобретений, что круто изменили ход истории. Порох — это не только война. Подобно колесу и компасу, он помог человеку дойти до самого края света. Подобно печатному станку, он способствовал рождению современной науки и подготовил промышленную революцию. Благодаря пороху целые народы были обращены в рабство — и с его же помощью вновь обрели свободу. Порох унес миллионы жизней, но самой первой его работой был не выстрел, а фейерверк: прежде, чем наполнить мир ужасом и смертью, порох радовал, развлекал и восхищал человека.

Джек Келли , Джо Хилл

Документальная литература / Боевая фантастика
Краткая история попы
Краткая история попы

Не двусмысленную «жопу», не грубую «задницу», не стыдливые «ягодицы» — именно попу, загадочную и нежную, воспевает в своей «Краткой истории...» французский писатель и журналист Жан-Люк Энниг. Попа — не просто одна из самых привлекательных частей тела: это еще и один из самых заметных и значительных феноменов, составляющих важнейшее культурное достояние человечества. История, мода, этика, искусство, литература, психология, этология — нигде не обошлось без попы. От «выразительного, как солнце» зада обезьяны к живописующему дерьмо Сальвадору Дали, от маркиза де Сада к доктору Фрейду, от турнюра к «змееподобному корсету», от австралопитека к современным модным дизайнерам — таков прихотливый путь, который прошла человеческая попа. Она знавала времена триумфа, когда под солнцем античной Греции блистали крепкие ягодицы мраморных богов. Она преодолела темные века уничижения, когда наготу изображали лишь затем, чтобы внушить к ней ужас. Эпоха Возрождения возродила и попу, а в Эпоху Разума она окончательно расцвела: ведь, если верить Эннигу, именно ягодицам обязан Homo sapiens развитием своего мозга. «Краткая история попы» - типично французское сочетание блеска, легкости, остроумия и бесстыдства.

Жан-Люк Энниг

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Романы / Эро литература
Роман с бабочками
Роман с бабочками

«Счастье, если в детстве у нас хороший слух: если мы слышим, как красота, любовь и бесполезность громко славят друг друга каждую минуту, из каждого уголка мира природы», — пишет американская писательница Шарман Эпт Рассел в своем «Романе с бабочками». На страницах этой элегантной книги все персонажи равны и все равно интересны: и коварные паразиты-наездники, подстерегающие гусеницу, и бабочки-королевы, сплетающиеся в восьмичасовом постбрачном полете, и английская натуралистка XVIII столетия Элинор Глэнвилль, которую за ее страсть к чешуекрылым ославили сумасшедшей, и американский профессор Владимир Набоков, читающий лекцию о бабочках ошарашенным студентам-славистам. Настоящий роман воспитания из жизни насекомых, приправленный историей науки, а точнее говоря — историей научной одержимости.«Бабочка — это Творец, летящий над миром в поисках места, пригодного дм жизни людей. Бабочки — это души умерших. Бабочки приносят на крыльях весну. Бабочки — это внезапно осеняющие нас мысли; грезы, что мы смакуем». Завораживающее чтение.

Шарман Эпт Рассел

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей
Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей

Яды сопровождали и сопровождают человека с древнейших времен. Более того: сама жизнь на Земле зародилась в результате «отравления» ее атмосферы кислородом… Именно благодаря зыбкости границы между живым и неживым, химией и историей яды вызывали такой жгучий интерес во все времена. Фараоны и президенты, могучие воины и секретные агенты, утонченные философы и заурядные обыватели — все могут пасть жертвой этих «тихих убийц». Причем не всегда они убивают по чьему-то злому умыслу: на протяжении веков люди окружали себя множеством вещей, не подозревая о смертельной опасности, которая в них таится. Ведь одно и то же вещество зачастую может оказаться и ядом, и лекарством — все дело в дозировке и способе применения. Известный популяризатор науки, австралиец Питер Макиннис точно отмеряет ингредиенты повествования — научность, живость, редкие факты и яркие детали — и правильно смешивает их в своей книге.

Питер Макиннис

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука