Читаем Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей полностью

В годы существования республики в Древнем Риме, по-видимому, было принято и нормально для женщин рассчитывать на возможность совершения аборта: и у Галена, и у Диоскорида перечислены многие растения, которые способствовали изгнанию плода из организма, — их употребляли либо перорально, либо же в качестве вагинального суппозитория. Даже император Домициан, умерший в 96 году н. э., как сообщалось, отравил собственную племянницу, Юлию, пытаясь помочь ей изгнать плод их инцестуальной любви.

Но примерно в эпоху правления Люция Септимия Севера и Каракаллы, не позднее 211 года, аборт стал рассматриваться как преступление против прав родителей, причем наказанием за это преступление было временное изгнание. Первые христиане считали аборт убийством живого существа, однако не вообще, а лишь после того, как плод, через сорок дней со дня оплодотворения, уже сформирован, имеет зачатки конечностей, глаз, носа и рта. Подобное отношение, по-видимому, впоследствии отразилось в использовании средств, вызывающих менструацию: то есть это были средства, принимаемые не для того, чтобы выгнать плод, а с целью восстановить временно прервавшиеся менструации… В общем, то же самое по своему эффекту, однако называемое иным именем во многих конкретных случаях: ведь на очень ранней стадии беременности восстановление менструации и означает не что иное, как изгнание плода, которому не удается закрепиться в матке.

Диапазон возможных средств был достаточно широк. Шпанские мушки, которые мы еще встретим на страницах этой книги, как знаменитое средство для провоцирования буйной, невоздержанной похоти, использовались и для того, чтобы ликвидировать урон, который могла нанести женщине эта самая буйная и невоздержанная похоть, хотя такой же эффект давали и колоцинт (горькая тыква), и алоэ, и болиголов, и шафран, и масло мяты болотной, и можжевельник. Существует не менее 25, а возможно, и все 50 видов можжевельника, однако изгнание плода давал лишь один из них: Juniperus sabina, или можжевельник казацкий. Из него получали сабиновое масло, которое идеально уничтожало глистов — и, судя по всему, также и плод в материнской утробе. К тому же, поскольку джин ароматизировали ягодами можжевельника, то и он, как тогда считалось, был эффективным средством для прерывания нежелательной беременности.

Название напитка — джин — произошло, кстати сказать, от французского названия можжевельника — «женьевр» (genievre), а использовали для джина можжевельник обыкновенный, или Juniperus communis. Этот вид можжевельника дает «можжевеловое масло», сильное мочегонное средство, которое и по сей день значится в фармакопеях и в Великобритании, и в США. В отличие от сабинового масла, это масло, по-видимому, не оказывает никакого действия на зачатый плод. А еще один вид можжевельника, Juniperus oxycedrus, или кедр красный, дает кедровое масло, которое можно до сих пор встретить в европейских фармакопеях.


Можжевельник обыкновенный (Juniperus communis)


Это масло стало ключевым ингредиентом для открытия бактерий в XIX и в начале XX века. Многие из них были обнаружены благодаря дополнительному увеличению, которое проявлялось, когда изучаемый объект фиксировали на предметном стекле микроскопа капелькой этого масла с ярко выраженным ароматом. Такое устройство стало известно под названием «масляно-иммерсионная линза», причем при увеличении в 1000 раз оно давало приличное разрешение. В этом смысле можно сказать, что одно из можжевеловых масел все-таки спасло множество жизней.

Альфред Тэйлор не был уверен, действительно ли сабиновое масло вызывало аборт, однако он предположил, что оно, возможно, способно оказывать столь «ударное» воздействие на организм в целом, что это косвенно приводило к абортированию плода. Он отмечал, что коль скоро это масло использовалось с подобным намерением, оно было способно отравлять организмы молодых женщин. Даже если не брать в расчет такое сильное средство, как сабиновое масло, стоит вспомнить, что женщины издавна выращивали целый ряд растений, которые, если их использовать надлежащим образом, позволяли им избавиться от нежелательного «бремени». Но насколько надежными и безопасными были эти старинные средства? Как ни странно, при правильном использовании они в достаточной степени безопасны, надежны и — эффективны.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вещи в себе

Порох
Порох

Аннотация издательства: Почему нежные китайские императрицы боялись «огненных крыс», а «пороховые обезьяны» вообще ничего не боялись? Почему для изготовления селитры нужна была моча пьяницы, а лучше всего — пьющего епископа? Почему в английской армии не было команды «целься», а слово «петарда» вызывало у современников Шекспира грубый хохот? Ответы на эти вопросы знает Джек Келли — американский писатель, историк и журналист, автор книги «Порох». Порох — одно из тех великих изобретений, что круто изменили ход истории. Порох — это не только война. Подобно колесу и компасу, он помог человеку дойти до самого края света. Подобно печатному станку, он способствовал рождению современной науки и подготовил промышленную революцию. Благодаря пороху целые народы были обращены в рабство — и с его же помощью вновь обрели свободу. Порох унес миллионы жизней, но самой первой его работой был не выстрел, а фейерверк: прежде, чем наполнить мир ужасом и смертью, порох радовал, развлекал и восхищал человека.

Джек Келли , Джо Хилл

Документальная литература / Боевая фантастика
Краткая история попы
Краткая история попы

Не двусмысленную «жопу», не грубую «задницу», не стыдливые «ягодицы» — именно попу, загадочную и нежную, воспевает в своей «Краткой истории...» французский писатель и журналист Жан-Люк Энниг. Попа — не просто одна из самых привлекательных частей тела: это еще и один из самых заметных и значительных феноменов, составляющих важнейшее культурное достояние человечества. История, мода, этика, искусство, литература, психология, этология — нигде не обошлось без попы. От «выразительного, как солнце» зада обезьяны к живописующему дерьмо Сальвадору Дали, от маркиза де Сада к доктору Фрейду, от турнюра к «змееподобному корсету», от австралопитека к современным модным дизайнерам — таков прихотливый путь, который прошла человеческая попа. Она знавала времена триумфа, когда под солнцем античной Греции блистали крепкие ягодицы мраморных богов. Она преодолела темные века уничижения, когда наготу изображали лишь затем, чтобы внушить к ней ужас. Эпоха Возрождения возродила и попу, а в Эпоху Разума она окончательно расцвела: ведь, если верить Эннигу, именно ягодицам обязан Homo sapiens развитием своего мозга. «Краткая история попы» - типично французское сочетание блеска, легкости, остроумия и бесстыдства.

Жан-Люк Энниг

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Романы / Эро литература
Роман с бабочками
Роман с бабочками

«Счастье, если в детстве у нас хороший слух: если мы слышим, как красота, любовь и бесполезность громко славят друг друга каждую минуту, из каждого уголка мира природы», — пишет американская писательница Шарман Эпт Рассел в своем «Романе с бабочками». На страницах этой элегантной книги все персонажи равны и все равно интересны: и коварные паразиты-наездники, подстерегающие гусеницу, и бабочки-королевы, сплетающиеся в восьмичасовом постбрачном полете, и английская натуралистка XVIII столетия Элинор Глэнвилль, которую за ее страсть к чешуекрылым ославили сумасшедшей, и американский профессор Владимир Набоков, читающий лекцию о бабочках ошарашенным студентам-славистам. Настоящий роман воспитания из жизни насекомых, приправленный историей науки, а точнее говоря — историей научной одержимости.«Бабочка — это Творец, летящий над миром в поисках места, пригодного дм жизни людей. Бабочки — это души умерших. Бабочки приносят на крыльях весну. Бабочки — это внезапно осеняющие нас мысли; грезы, что мы смакуем». Завораживающее чтение.

Шарман Эпт Рассел

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей
Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей

Яды сопровождали и сопровождают человека с древнейших времен. Более того: сама жизнь на Земле зародилась в результате «отравления» ее атмосферы кислородом… Именно благодаря зыбкости границы между живым и неживым, химией и историей яды вызывали такой жгучий интерес во все времена. Фараоны и президенты, могучие воины и секретные агенты, утонченные философы и заурядные обыватели — все могут пасть жертвой этих «тихих убийц». Причем не всегда они убивают по чьему-то злому умыслу: на протяжении веков люди окружали себя множеством вещей, не подозревая о смертельной опасности, которая в них таится. Ведь одно и то же вещество зачастую может оказаться и ядом, и лекарством — все дело в дозировке и способе применения. Известный популяризатор науки, австралиец Питер Макиннис точно отмеряет ингредиенты повествования — научность, живость, редкие факты и яркие детали — и правильно смешивает их в своей книге.

Питер Макиннис

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука