Читаем Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей полностью

Возможно, самым опасным ядом в последние годы, во всяком случае с точки зрения средств массовой информации, признан рицин, который представляет собой небольшую, однако довольно зловредную молекулу вещества, получаемого из Ricinus communis, клещевины — растения, из которого делают касторовое масло. Растение это встречается во многих частях света, а токсичную субстанцию довольно несложно выделить из семян его бобов. Этот яд обладает совершенно дьявольской способностью разрушать клетку, — такой мощной, что всего одна молекула рицина способна полностью уничтожить клетку. Кроме того, рицину не нужен канал проникновения в клетку.

Рицин — небольшой белок, состоящий из двух частей, которые называют доменами (или белковыми цепями) А и В. Домен А состоит из 267 аминокислот, у него шаровидная структура. В домене В 262 аминокислоты, и его форма напоминает гантели. Эти домены соединены дисульфидными мостиками, а домен В также способен присоединяться снаружи к клетке млекопитающего, образуя водородные связи с галактозой гликопротеина, находящейся на поверхности клетки. (Попробуем выразить это иначе: на концах «гантели» домена В находятся участки, сшитые с сахаром-галактозой, а поскольку галактоза способна образовывать связи с галактозой на поверхности клетки, домен В «находит» подходящее место для того, чтобы закрепиться снаружи клетки, и «состыковывается» с ней.)

Затем клеточная мембрана образует небольшой пузырек — вакуоль, и он начинает двигаться внутрь клетки, увлекая с собой и рицин, причем белковые цепи А и В разделяются внутри вакуоли, пока она преобразуется внутри клетки. Цепь В создает канал в оболочке вакуоли, давая возможность для цепи А проникнуть в цитоплазму, где она, воздействуя на рибосомы (а их можно назвать генераторами белков), начинает блокировать синтез белка. Цепь А сама по себе представляет собой фермент, который способен удалять специфические компоненты из рибонуклеиновой кислоты (РНК) рибосом. Это нарушает нормальные процессы в рибосомах и останавливает процессы синтеза белков. Так как цепь А выступает в роли катализатора, одна-единственная молекула рицина на этом не завершает свое действие — она способна вывести из строя около 1500 рибосом в минуту. И хотя в одной клетке несколько миллионов рибосом, ущерб, нанесенный действием рицина, вскоре начинает сказываться в достаточной степени, чтобы нормальное функционирование клетки было нарушено.

Дисульфидный мостик, что связывает две половины молекулы рицина, представляет собой точку разрыва, разрушения, которая будет использована в надлежащий момент. Фермент способен выполнять свою функцию, поскольку его размер и форма адекватны задаче: более того, фермент сохраняет необходимую форму, поскольку дисульфидные мостики удерживают белок в определенном положении. На это слабое место дальше может быть нацелена «артиллерия главного калибра»: такие тяжелые металлы, как таллий и мышьяк.

Политические отравления с использованием ядов существовали в истории всегда. Несколько поколений семейства Борджиа сделали Ватикан и самый Святой престол скандальным местом. Согласно некоторым сведениям, члены этой семьи пользовались белым порошком под названием La Cantarella[101], в котором, по-видимому, содержался либо мышьяк, либо соли фосфора, либо свинцовый сахар (ацетат свинца) — а скорее всего, все эти три компонента. Считалось, что у него сладковатый, приятный вкус, так что при добавлении к еде или питью яд этот не был заметным. Будучи испанцами, Борджиа содержали целый штат итальянцев — астрологов и алхимиков, которые использовали ртуть, мышьяк, фосфор, гемлок, аконит, белену, тис и мак. Гийом Аполлинер утверждал, что «ла кантарелла» — это просто-напросто фосфор, однако фосфор в чистом виде был едва ли известен в то время[102]. Некоторые из историй, связанных с семейством Борджиа, возможно, сильно преувеличены его врагами. Тем не менее они дали писателям той эпохи немало материала для их творчества:

Перейти на страницу:

Все книги серии Вещи в себе

Порох
Порох

Аннотация издательства: Почему нежные китайские императрицы боялись «огненных крыс», а «пороховые обезьяны» вообще ничего не боялись? Почему для изготовления селитры нужна была моча пьяницы, а лучше всего — пьющего епископа? Почему в английской армии не было команды «целься», а слово «петарда» вызывало у современников Шекспира грубый хохот? Ответы на эти вопросы знает Джек Келли — американский писатель, историк и журналист, автор книги «Порох». Порох — одно из тех великих изобретений, что круто изменили ход истории. Порох — это не только война. Подобно колесу и компасу, он помог человеку дойти до самого края света. Подобно печатному станку, он способствовал рождению современной науки и подготовил промышленную революцию. Благодаря пороху целые народы были обращены в рабство — и с его же помощью вновь обрели свободу. Порох унес миллионы жизней, но самой первой его работой был не выстрел, а фейерверк: прежде, чем наполнить мир ужасом и смертью, порох радовал, развлекал и восхищал человека.

Джек Келли , Джо Хилл

Документальная литература / Боевая фантастика
Краткая история попы
Краткая история попы

Не двусмысленную «жопу», не грубую «задницу», не стыдливые «ягодицы» — именно попу, загадочную и нежную, воспевает в своей «Краткой истории...» французский писатель и журналист Жан-Люк Энниг. Попа — не просто одна из самых привлекательных частей тела: это еще и один из самых заметных и значительных феноменов, составляющих важнейшее культурное достояние человечества. История, мода, этика, искусство, литература, психология, этология — нигде не обошлось без попы. От «выразительного, как солнце» зада обезьяны к живописующему дерьмо Сальвадору Дали, от маркиза де Сада к доктору Фрейду, от турнюра к «змееподобному корсету», от австралопитека к современным модным дизайнерам — таков прихотливый путь, который прошла человеческая попа. Она знавала времена триумфа, когда под солнцем античной Греции блистали крепкие ягодицы мраморных богов. Она преодолела темные века уничижения, когда наготу изображали лишь затем, чтобы внушить к ней ужас. Эпоха Возрождения возродила и попу, а в Эпоху Разума она окончательно расцвела: ведь, если верить Эннигу, именно ягодицам обязан Homo sapiens развитием своего мозга. «Краткая история попы» - типично французское сочетание блеска, легкости, остроумия и бесстыдства.

Жан-Люк Энниг

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Романы / Эро литература
Роман с бабочками
Роман с бабочками

«Счастье, если в детстве у нас хороший слух: если мы слышим, как красота, любовь и бесполезность громко славят друг друга каждую минуту, из каждого уголка мира природы», — пишет американская писательница Шарман Эпт Рассел в своем «Романе с бабочками». На страницах этой элегантной книги все персонажи равны и все равно интересны: и коварные паразиты-наездники, подстерегающие гусеницу, и бабочки-королевы, сплетающиеся в восьмичасовом постбрачном полете, и английская натуралистка XVIII столетия Элинор Глэнвилль, которую за ее страсть к чешуекрылым ославили сумасшедшей, и американский профессор Владимир Набоков, читающий лекцию о бабочках ошарашенным студентам-славистам. Настоящий роман воспитания из жизни насекомых, приправленный историей науки, а точнее говоря — историей научной одержимости.«Бабочка — это Творец, летящий над миром в поисках места, пригодного дм жизни людей. Бабочки — это души умерших. Бабочки приносят на крыльях весну. Бабочки — это внезапно осеняющие нас мысли; грезы, что мы смакуем». Завораживающее чтение.

Шарман Эпт Рассел

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей
Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей

Яды сопровождали и сопровождают человека с древнейших времен. Более того: сама жизнь на Земле зародилась в результате «отравления» ее атмосферы кислородом… Именно благодаря зыбкости границы между живым и неживым, химией и историей яды вызывали такой жгучий интерес во все времена. Фараоны и президенты, могучие воины и секретные агенты, утонченные философы и заурядные обыватели — все могут пасть жертвой этих «тихих убийц». Причем не всегда они убивают по чьему-то злому умыслу: на протяжении веков люди окружали себя множеством вещей, не подозревая о смертельной опасности, которая в них таится. Ведь одно и то же вещество зачастую может оказаться и ядом, и лекарством — все дело в дозировке и способе применения. Известный популяризатор науки, австралиец Питер Макиннис точно отмеряет ингредиенты повествования — научность, живость, редкие факты и яркие детали — и правильно смешивает их в своей книге.

Питер Макиннис

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука