Тихий американец

Он объявил торжественно – таким тоном, словно давно все это выучил наизусть, – что питает к Фуонг глубочайшую любовь и уважение. Он почувствовал их с той самой ночи, когда с ней танцевал. Мне он почему-то напомнил дворецкого, который водит туристов по особняку родовитой семьи. Сердце Пайла было парадными покоями, а в жилые комнаты он давал заглянуть лишь через щелочку, украдкой. Я переводил его речь с предельной добросовестностью, – в переводе она звучала еще хуже, – в Фуонг сидела молча, сложив на коленях руки, словно смотрела кинофильм.

– Поняла она? – спросил Пайл.

– По-видимому, да. Не хотите ли, чтобы я от себя добавил немножко пыла?

– Нет, что вы! – сказал он. – Переводите точно. Я не хочу, чтобы вы влияли на ее чувства.

– Понятно.

– Передайте, что я хочу на ней жениться.

Я передал.

– Что она ответила?

– Она спрашивает, говорите ли вы серьезно. Я заверил ее, что вы относитесь к породе серьезных людей.

– Вам не странно, что я прошу вас переводить?

– Да, пожалуй, это не очень-то принято.

– А с другой стороны, так естественно! Ведь вы – мой лучший друг.

– Спасибо.

– Вы первый, к кому я приду, если со мной стрясется беда.

– А влюбиться в мою девушку – для вас тоже беда?

– Несомненно. Я бы предпочел, Томас, чтобы на вашем месте был кто-нибудь другой.

– Ладно. Что мне еще ей передать? Что вы не можете без нее жить?

– Нет, это слишком. И не совсем точно. Мне, конечно, пришлось бы отсюда уехать. Но человек может все пережить.

– Пока вы обдумываете свою речь, могу я замолвить словечко и за себя?

– Конечно, Томас. Это только справедливо.

– Ну как, Фуонг? – спросил я. – Хочешь меня бросить ради него? Он на тебе женится. А я не могу. Сама знаешь почему.

– Ты уедешь? – спросила она, и я вспомнил о письме редактора у себя в кармане.

– Нет.

– Никогда?

– Разве можно дать зарок? И он тебе не может этого пообещать. Браки расстраиваются. Часто они расстраиваются куда скорее, чем такие отношения, как наши.

– Я не хочу уходить, – сказала она, но ее слова меня не утешили, в них слышалось невысказанное «но».

– По-моему, мне лучше выложить свои карты на стол, – заявил Пайл. – Я не богат. Но когда отец умрет, у меня будет около пятидесяти тысяч долларов. Здоровье у меня отличное: могу представить медицинское свидетельство – меня осматривали всего два месяца назад – и сообщить, какая у меня группа крови.

– Не знаю, как это перевести. Зачем ей ваша группа крови?

– Чтобы она была уверена в том, что у нас с ней могут быть дети.

– Так вот что в Америке нужно для любви: цифра дохода и группа крови?

– Не знаю, мне раньше не проходилось иметь с этим дело. Дома моя мама поговорила бы с ее матерью…

– Относительно группы крови?

– Не смейтесь, Томас. Я, вероятно, кажусь вам человеком старомодным. Поймите, я немножко растерялся…

– И я тоже. А вам не кажется, что нам лучше кончить этот разговор и решить дело жребием?

– Не надо притворяться таким черствым, Томас. Я знаю, вы ее по-своему любите не меньше моего.

– Ладно, валяйте дальше, Пайл.

– Скажите ей: я и не рассчитываю на то, что она меня сразу полюбит. Это придет потом. Но я ей предлагаю прочное и почетное положение в обществе. Романтики тут мало, но, пожалуй, это куда лучше страсти.

– За страстью дело не станет, – сказал я. – На худой конец пригодится и ваш шофер, когда вы будете в отлучке.

Пайл покраснел. Он неловко поднялся на ноги.

– Это гнусная шутка. Я не позволю, чтобы вы ее оскорбляли. Вы не имеете права…

– Она еще не ваша жена.

– А что можете предложить ей вы? – спросил он уже со злостью. – Сотни две долларов, когда вы соберетесь уезжать в Англию? Или же вы передадите ее своему преемнику вместе с мебелью?

– Мебель не моя.

– И она не ваша. Фуонг, вы выйдете за меня замуж?

– А как насчет группы крови? – спросил я. – И справки о здоровье? Вам ведь понадобится такая справка и от нее. Может, и от меня? А ее гороскоп вам не нужен?.. Хотя нет, это обычай не ваш, а других племен.

– Вы выйдете за меня замуж?

– Спросите ее сами по-французски, – сказал я. – Будь я проклят, если стану вам переводить.

Я отодвинул стул; собака зарычала. Это привело меня в бешенство.

– Скажите вашему проклятому псу, чтобы он помолчал. Это мой дом, а не его.

– Вы выйдете за меня замуж? – повторил он.

Я сделал шаг к Фуонг, и собака зарычала снова. Я попросил Фуонг:

– Скажи ему, чтобы он убирался вместе со своим псом.

– Пойдемте со мной, – молил Пайл. – Avec moi 31.

– Нет, – сказала Фуонг, – нет.

И вдруг вся злость у нас обоих пропала: вопрос оказался так прост – его можно было решить одним словом из трех букв. Я почувствовал огромное облегчение. Пайл стоял как вкопанный, слегка разинув рот. Он с удивлением произнес:

– Она сказала «нет»?..

– Настолько она умеет говорить по-английски. – Теперь мне уже хотелось смеяться: какого дурака валяли мы оба! – Садитесь и выпейте еще виски.

– Мне лучше уйти.

– Последнюю, разгонную…

– Нехорошо, если я все у вас выпью, – пробормотал он себе под нос.

– Я могу достать сколько угодно виски через миссию, – сказал я, направляясь к столу, и пес оскалил зубы.

Пайл крикнул на него с яростью: