Тихий дом (СИ)

О, если бы об их романе узнал великий поэт, из-под его гусиного пера вышло бы гениальное произведение, истомившее сердца миллионов романтиков, источившее декалитры слёз и принесшее огромные деньги издателям всего мира. Только юные влюбленные покрыли молчанием тайну своих чувств, словно наперед зная разрушительную силу человеческой зависти. Илюша встречал Стеллочку у входа в спецшколу, вручал девочке букет пурпурных роз, коробочку с бриллиантовым перстнем, они не спеша прогуливались по аллеям парка, иногда ходили в кино на детский сеанс, иногда забредали в ресторан, принадлежавший Шнобелю Сизому, где под звуки классической "Мурки" или популярной среди артистической интеллигенции "Гоп-стоп, мы подошли из-за угла" пили ванильные молочные коктейли, держась за руки, глядя другу-другу в глаза, улыбаясь так нежно и тепло...

Их недолгое счастье закончилось в один мрачный вечер, когда мама Стеллочки, знаменитая балерина Алавердынская, вошла в ресторан под руку с владельцем Парижского варьете "Гламурные кошки" мсье Жюль Дуррэ и увидела влюбленных. Стуча каблуками по паркету, она решительно подошла к дочери и тоном, не терпящим возражения, громко отчеканила: "Этот мальчик тебе, дочка, не пара! Он из чуждой социальной среды! Я этого мезальянса не допущу!" Стелла окаменела от материнских слов, особенно страшным ей показался "мезальянс" - как "ангина", "вареный лук" или "контрольная"; поэтому шофер балерины беспрепятственно увёз безвольно провисшую девочку домой. А Илья так и остался сидеть за столом, тупо рассматривая хрустальную перечницу, отпивая сдувшийся молочный коктейль. Так закончилось его счастье, так ушла из жизни радость.

Вокруг Ильи Барыгина все только и говорили о счастье, а найти его он так и не смог. Однажды он услышал от няни фразу "Не в деньгах счастье", решительно завязал с воровством, закончил бухгалтерские курсы, устроился на скромную зарплату счетоводом на фабрику игрушек. Теперь в нищете он стал ожидать своего счастья. Там на игрушечной фабрике однажды во время застолья к нему подсела симпатичная пухленькая санитарка из медпункта и пригласила его на белый танец. Илья воспрянул духом, разговорился, разумеется, о самом главном, самом насущном: о ценах на огурцы, где можно достать сосиски подешевле, как найти магазин секонд-хенда и выбрать там вполне еще приличные брюки или свитер. Илья был уверен, что презрение к богатству привлечет к нему представителя пролетарской среды, и счастье наконец озарит его печальную жизнь. Девушка слушала его, с трудом скрывая зевоту, и ушла в ночь со слесарем четвертого разряда Кобыловым, который всю дорогу развлекал ее скабрезными анекдотами, а она бесстыдно хохотала, и эти неприличные звуки долго еще раздавались эхом в подворотнях рабочей окраины. А Барыгин возвращался домой пешком, как всегда экономя на транспорте, и вспоминал тоненькую Стеллочку, ее теплые ладошки и большие серые глаза.

Однажды он встретил её, чисто случайно. Стелла вышла из белого автомобиля и чуть не сбила Илью, гулявшего по бульвару, мечтательно разглядывая троллейбусные провода. Девушка стала красавицей, одета была в дорогое бежевое пальто, на тонких пальцах блестели бриллиантовые перстни. Илья оторопел, замер пеньком засохшим и шептал под нос имя, ставшее святым: "Стеллочка, девочка, Стеллочка..." Несмотря на довольно благополучную жизнь, Стелла так и не узнала, что такое любовь взрослой девушки, страсть молодой женщины. Череда романов с "достойными мужчинами ее круга" так и не позволила пережить ничего более прекрасного, чем детская любовь к маленькому воришке. И вот он собственной персоной стоит перед ней, такой жалкий, бедно одетый, какой-то затравленный... В некогда горящих мальчишеских глазах поселилась черная тоска, а бледные губы навсегда запечатала горечь.

- Илюша, я так рада тебя увидеть, - через силу сказала она, пряча глаза.

- Я тоже, - отозвался он, почти не раскрывая рта. - Ты очень красивая. Очень.

- У меня есть немного времени, может, выпьем по глотку шампанского за встречу? Пойдем, тут рядом весьма приличный ресторан.

- А меня пустят? - робко спросил он.

В ресторане они всё больше молчали. Он отводил взгляд от роскошного платья, чтобы не думать о его убийственной цене, от сверкающих драгоценностей, напомнивших ему прежнюю карьеру, затравленно оглядывался, она едва сдерживала слезы. Допив шампанское, он заерзал и попросился наружу, она расплатилась и последовала за ним.

- Ну что, по домам? - спросил он, подняв на нее виноватые глаза. - Видишь, какой я стал. Тебе со мной, наверное, скучно. Да и мама твоя если узнает...

- Мама переехала во Францию. Я теперь живу с четвертым мужем. - И обреченно добавила: - Любви у нас нет.

- Зато, наверное, сосиски каждый день кушаешь. Настоящие.

- Слушай, Илюш, а хочешь, я тебе что-нибудь подарю. Такое, чтобы ты меня вспоминал. Видишь, я до сих пор ношу твой перстень с бриллиантом в сорок каратов, смотрю на него и тебя вспоминаю. А у тебя?.. У тебя есть какое-нибудь увлечение?