Тихий дом (СИ)

- Конечно. Мы с ним однажды в бане парились, так я у него на шее крестик золотой видел. Он еще крестился всё, перед тем, как в бассейн прыгнуть.

- Хорошо. Теперь - имя.

- Вадим. Что еще?

- Я сейчас приготовлю записки, а ты приезжай на обед домой, мы с тобой объездим три монастыря. Да! Разменяй денег побольше мелкими купюрами для раздачи милостыни. Всё. Жду тебя здесь.

Вышли мы из дому вместе, Никита уехал на внедорожнике, а я направился в ближайший храм. Служба была в самом разгаре. За аналоем увидел изрядно поседевшего отца Сергия и встал к нему в очередь на исповедь. Этот батюшка исповедовал еще мою бабушку. Он же проводил её в последний земной путь, сопроводив напутственным причастием и соборованием, он же ее отпевал.

Между аналоем и образом Покрова Пресвятой Богородицы на простенке меж двух глубоких арок появился мужчина в черном костюме. Он обернулся и вперил саркастический взор мне в лицо - словно мраком обдал и серой кипящей. Сердце сжалось от страха. Мужчина в черном стоял, как вкопанный, и смотрел на меня в упор. Я непроизвольно поднял щепоть ко лбу, для крестного знамения. Он едва заметно отрицательно покачал головой и одними губами произнес: "нет!". Меня окатило юношеское безрассудство - всегдашнее неприятие тупого бессмысленного запрета - и я размашисто перекрестился, с болью впечатывая щепоть из трех пальцев в лоб, живот, правое и левое плечо.

С интересом глянул на мужчину в элегантном черном костюме. Он побледнел, будто от удара в живот, укоризненно качнул красивой головой с дорогой стрижкой и снова обжег меня из глазного огнемёта. Но тут выпрямился священник, оглядел мрачную фигуру по контуру, что-то сказал черному, тот с кривой улыбкой ответил. Видимо, отцу Сергию не очень понравился ответ странного прихожанина, он пухлой рукой взял с аналоя крест и провел в воздухе сверху вниз и слева направо, иерейским благословением. Мужчина в черном костюме внезапно исчез, будто растаял в густой тени арки. Больше в этом храме я его не видел.

- Андрей, сынок, - удивленно воскликнул священник, когда я подошел к нему, - вернулся, значит. Молодец.

- Да никакой не молодец, батюшка, - вздохнул я. - Отняли у меня деревенскую фирму. Как пёс побитый вернулся домой.

- Это ничего, - бодро кивнул он седой гривой. - Значит, есть в том воля Божия, может пока нам и неизвестная. А ты правило молитвенное выполнял?

- Какое там! Меня так увлекла суета, весь этот азарт предпринимательства... - я снова вздохнул. - Всё потерял, батюшка. Всё. И бизнес, и семью, и дом, да и все духовные достижения - всё растранжирил, как блудный сын из евангельской притчи.

- Однако же вернулся к Отцу! Знаешь, бабушка твоя будто все наперед знала. Она мне как-то сказала, что ты еще в детстве был способен на спонтанные поступки, так что тебе на роду написана судьба Блудного сына. Кстати, она еще сказала, что тебя по возвращении ожидает какое-то открытие. Или даже много открытий. Так что, Андрей, давай возвращайся на стезю свою, верни себе молитвенное правило, регулярное причастие и... Делай своё открытие. А сейчас, кайся, Андрей! Давай, давай, всё по порядку: что натворил, чем нагрешил, кого обидел. Я слушаю.

Неожиданно для меня, исповедь вспыхнула, разгорелась незримым огнем стыда и брезгливости. Грехи, один за другим, всплывали из глубин памяти, оформлялись в слова, звуки - и потекла вон из сердца мутная зловонная струя. Из храма я вышел легким и просветлевшим. На душе стояла забытая тишина. Покой окутал меня с ног до головы мягким коконом, бережными бабушкиными ладонями. Ну всё, мелькнуло в голове, теперь и помереть не страшно. Теперь вообще ничего не страшно.

Никита приехал в обеденный перерыв, поел приготовленного Мариной борща с деревенской рыночной сметаной и признался, что волнуется, прямо трясёт его от нетерпения. Мы сели в черный внедорожник, добрались до Таганки и принялись объезжать один за другим монастыри.

Под входной аркой Покровского монастыря в толпе опять мелькнула черная фигура мужчины с холодными глазами и саркастической улыбкой. Он снова отрицательно покрутил головой, но я уверенно перекрестился и шагнул во двор, залитый солнцем и людской толпой.

- Кто это был? - спросил Никита.

- Черный человек, - сказал я. - Он часть той силы, что обещает благо и вечно совершает зло, - выдал я, нечто похожее на знаменитую цитату, только переиначенную. Никита достал блокнот и аккуратно записал фразу, пополнив кладезь культуры. - Ты напомни, я тебе найду первоисточник и ты сравнишь мой "афонаризм" с исходным. - Никита записал в блокнот: "напомнить, первый источник, афоризм, исходный". Какой однако аккуратист!