Тихий Дон Кихот

Паша ВДВ красноречивым взглядом смерил Корнилова с ног до головы, покачался на носках, повращал плечевыми суставами, хрустнул суставчатыми пальцами.

– У нас так не принято, гладиолус, – сказал он, наконец. – Хочешь разговаривать, сначала выйди сюда. Простоишь один раунд, задавай свои вопросы, если, конечно, потом захочешь говорить. А за так у нас только Нинка…

Он кивнул на «ненаглядную певунью».

– Я за так с ментом не пойду, – заявила она, но, с трудом подняв глаза на Корнилова, видимо, передумала: – А с этим пойду.

– В вашем раунде сколько минут? – спросил Корнилов.

– Можешь даже не заморачиваться, – посоветовал Паша ВДВ. – Сначала у тебя свет выключится, потом включится. Это и есть твой раунд. Если меня увидишь в конце туннеля, задавай свои вопросы. Годится?

– Годится.

Корнилову стало даже скучно, когда он прочитал в Пашиной стойке, в его темном, обветренном лице и в его взгляде едва сдерживаемую от нетерпения «двойку» прямых ударов в голову и еще ногой вдогонку, как только что по брезентовому мешку. Прямой левый Корнилов встретил на полпути, поменял руки и зашел противнику за спину. Там было спокойно и тихо, стриженый затылок Паши ВДВ показался ему совсем мальчишеским, допризывным. Он притянул его голову к себе, как баскетбольный мячик для броска от груди, и опустил себе на колено. Локоть выстрелил сам по себе, на автопилоте, Михаил ему был уже не рад. Зачем-то еще подбил Пашу под коленку, хотя можно было аккуратно положить его на пол…

– Вода у вас есть? – спросил он равнодушную парочку, которая уже приканчивала бутылку водки.

– Сколько хочешь, – отозвался пьяница, показывая на трубы под потоком и пряча остатки водки.

– У меня «Аква» есть, – сказала девочка, которая, видимо, всякое на своем мотыльковом веку уже повидала и была поэтому совершенно спокойна.

Кое-как Михаил привел Пашу в чувство, ругая себя за лишние действия и «превышение допустимых мер необходимой обороны».

– Ты кто? – спросил Паша, открывая десантные глаза небесного цвета.

– Мент, – ответил Корнилов. – Опять по-новой надо представляться?

– Не, я не про то. Ты из «Альфы» или из «Вымпела»? Хорошо меня болтануло, достойно уважения. Тебя Перейкин ко мне послал? Сам испугался, вот спецуру и нанял…

В небесных глазах Паши ВДВ было так мало тучек, что Корнилов, склоняясь над ним сестрой милосердия, читал словно крупный шрифт его мыслей.

– Когда ты последний раз видел Перейкина?

– Месяц назад или около того, – ответил Паша, садясь на пол. – У Филимонова в зале. При всех его обозвал, а он даже ухом не повел, руками по воздуху водит, как будто бабу гладит… Слушай, учитель, блин… как там в этих фильмах?.. Возьми меня в ученики. Паша ВДВ не подведет, пахать я умею, настоящих мужиков уважаю. Секреты школы сохраню. Могила. А башка как трещит! Эй, вы, духи, оставьте немного водяры полечиться. Надо на колени вставать или как там?

– Ты лучше на ноги встань, – засмеялся Михаил. – Ты где вообще работаешь? На что живешь? Каким холодным оружием владеешь?..

Изыскания опера Судакова хоть и не были такими динамичными и рисковыми, зато оказались более продуктивными. В одном из блокнотов Перейкина он нашел телефон убитой в прошлом году Елены Горобец, жены известного в городе предпринимателя, недавно выпущенного из тюрьмы под залог.

Дело Анатолия Ивановича Горобца, обвиняемого в организации убийства собственной жены, хоть и разваливалось на глазах, на самом деле представляло собой несколько пухлых, крепко сшитых папок из корниловского сейфа. Андрей Судаков нашел в них протоколы допросов, телефоны и адреса подружек Елены Горобец. Встретился с одной из них в боулинг-клубе, а не в вонючем полуподвале, как его напарник.

В промежутке между шарами девушка призналась симпатичному оперу, с которым было приятно разговаривать о красоте человеческих отношений, что между Леночкой Горобец и Владом Перейкиным в прошлом году вспыхнуло сильное чувство. Кстати, Перейкин и за ней пробовал приударить, но она хорошая подруга и вообще без любви никогда никому ничего не позволяет. Роман Леночки и Влада был необычайно красив и трагичен, с дорогими подарками, которым надо было находить объяснение или потайное место, со встречами на нейтральной территории, то есть на Канарах или Лазурном берегу. Но теперь-то уж влюбленные, наверняка, встретились и заключили друг друга в объятия рук и ангельских крыльев.

– Я не стал ее расстраивать сообщением о том, что они в одном котелке сейчас доходят до готовности, как наши пельмешки, – рассказывал Андрей Судаков, стоя над электроплиткой, принесенной в отдел еще Санчуком, и подсаливая кипящую воду в алюминиевой кастрюльке. – Жалко, что кетчупа у нас нет или майонеза. Может, у Харитонова есть?