«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

«Григорий пришел с игрищ [в полночь] после первых петухов. [Из сенцев пахнуло] Тихонько отворил дверь в сенцы. Пахнуло запахом перекисших хмелин и острым мертвячим душком вянущего чеборца. Чуть слышно поскрипывая сапогами, закусив губ[ы]у, и [ступая] на носках прошел в горницу. [Из кухни] разделся [быстро], бережно вывернул на изнанку [суконные] праздничные синие шаровары с лампасами, повесил их на спинку кровати, перекрестился и лег. На полу желтый квадрат лунного света, в [окно видно] углу под расшитыми полотенцами тусклый глянец посеребреных икон, над кроватью на подвеске глухой мушиный стон. Задремал было, но в кухне заплакал ребенок. Певуче заскрипела люлька. Сон^2ны[й]м [сердитый] голосом Дар^1ь[и]я — [жены] братнин[ой]а жен[ы]а бормотнула

— Цыц! Нет на тебя угомону, все будет ворочаться, да реветь... Спи!»

Беловой текст

«Григорий пришел с игрищ после первых кочетов. Из сенцев пахнуло на него запахом хмелин и сушеной богородицыной травки.

На носках прошел в горницу, разделся, бережно повесил праздничные с лампасами шаровары, перекрестился и лег.

На полу, перерезанная оконным переплетом, золотая дрема лунного света. В углу под расшитыми полотенцами тусклый глянец посеребренных икон, над кроватью на подвеске тяжкий гуд потревоженных мух.

Задремал было, но в кухне заплакал братнин ребенок. Немазанной арбой заскрипела люлька, Дарья сонным голосом бормотнула:

— Цыц, ты, поганое дите! Ни сну тебе, ни покою...».

Очевидна та серьезная правка текста, когда Шолохов писал новый — второй «беловой» вариант — дополнительно к той правке, которая вносилась им в «черновик». Снята фраза «тихонько отворил дверь в сенцы», взамен «пахнуло запахом перекисших хмелин и острым мертвячим душком вянущего чеборца» Шолохов пишет: «Из сенцев пахнуло на него запахом хмелин и сушеной богородицыной травки».

Вместо «чуть слышно поскрипывая сапогами, закусив губу, на носках прошел в горницу» — кратко: «на носках прошел в горницу», взамен «бережно вывернул на изнанку праздничные синие шаровары с лампасами» — просто: «бережно повесил праздничные с лампасами шаровары», вместо «На полу желтый квадрат лунного света» — «На полу, перерезанная оконным переплетом, золотая дрема лунного света», вместо «над кроватью на подвеске глухой мушиный стон» — «над кроватью на подвеске тяжкий гуд потревоженных мух». И, наконец,

- 59 -

вместо «Певуче заскрипела люлька. Сонным голосом Дарья — братнина жена бормотнула

— Цыц! Нет на тебя угомону, все будет ворочаться, да реветь... Спи!» — «Немазанной арбой заскрипела люлька, Дарья сонным голосом бормотнула:

— Цыц, ты, поганое дите! Ни сну тебе, ни покою...».

Сравнение двух вариантов текста свидетельствует о том, что каждое изменение его взвешено и художественно мотивировано, оно либо сокращает и упрощает текст, сообщая ему большую лаконичность и упругость, либо усиливает его изобразительное начало.

Одна из поправок важна для нас еще и потому, что подтверждает: именно этими страницами начинал Шолохов 8 ноября 1926 года «Тихий Дон». Поскольку это было начало романа, Шолохов, вводя в действие Дарью, делает важное пояснение: «Дарья — братнина жена». Во втором беловом варианте это пояснение убирается, потому что после переработки первой части романа, когда было написано новое начало и первая глава стала третьей, Дарья уже была представлена читателю: «... Дуняшка — отцова слабость — длиннорукий, большеглазый подросток, да Петрова жена Дарья с малым дитем — вот и вся мелеховская семья» (2, 13).

Продолжение сцены, которой первоначально начинался роман, — на обороте листа (стр. 2/14/10). Продемонстрируем черновой и беловой варианты этого текста:

Черновой текст

«По Дону наискось [изломанная волнистая лунная стежка] волнистый, никем неезженный лунный шлях. Над Доном туман, а вверху [рассыпанныо золотое] про²со звез¹дное.

Григорий ведет коня по проулку, лицо щекочет налетевшая паутина. Сон пропал. Конь идет [осторожно] сторожко переставляя ноги, к воде спуск крутой.

На той стороне крякают дикие утки, возле берега в тине взвертывает [хвостом] омахом охотящийся на мелочь сом.

Возвращаясь домой Григорий смотрит [через проулок] на вос[ток]ход. [За станицей] хутором, за увалом бугр[и]астой хребтиной обдонских меловых гор чуть приметно сизеет небо, меркнут дотлевают под пепельным пологом рассвета звезды и тянет легонький предрассветный ветерок]. Скоро свет».

Беловой текст

По Дону наискось волнистый, никем не наезженный лунный шлях. Над Доном туман, а вверху звездное просо.

Григорий повел коня по проулку, щекотнула лицо налетевшая паутина и неожиданно пропал сон. Конь сзади сторожко переставлял ноги, к воде спуск [крутой] дурной.